Слабосильный брат мой... Неразумный брат мой...
Шрифт:
После первого ночного рейса Элфоса стали посылать на задания довольно часто — два, а то и три раза в неделю. Летать приходилось ночью и днем, в дождь и туман, и Эми даже устал от чехарды самолетов, вертолетов и машин, тем более, что поручения были несложными и, несмотря на многообещающие слова майора, довольно однообразными. Менялись только составы групп да места назначения, а задача была одна и та же — со всей возможной быстротой и осторожностью доставить в нужное место плотно закрытый ящик вместе с сопровождающим. Несколько раз Элфос пытался узнать, что же все-таки находится внутри, но ему очень недвусмысленно советовали
Отлетав две недели, Эми прошел очередное обследование и получил недельный отпуск. Первые два дня он с удовольствием отсыпался, потом заскучал и стал с нетерпением ожидать нового вызова.
Очередное задание началось так же, как и предыдущие. Перегрузив на каком-то пустынном аэродроме «мыло» из самолета в вертолет, Элфос вместе с группой долго кружили на нем среди каких-то плоских холмов, поросших скудной растительностью. Наконец, вертолет пошел на снижение и через несколько минут приземлился на краю большой поляны, окруженной редким колком невысоких деревьев. Командир отдал приказ и все уже приготовились выйти, как вдруг снаружи послышались выстрелы, и пули загрохотали по обшивке вертолета. Сердце у Эми екнуло, но, подхватив отработанным движением винтовку, он следом за другими выпрыгнул через нижний люк вертолета и, быстро откатившись в сторону, огляделся.
Пули свистели где-то на уровне человеческого роста и особой опасности пока не представляли. Присмотревшись, Эми понял, что стреляют с противоположного конца поляны, и, тщательно прицелившись, выпустил несколько очередей по мелькавшим между деревьями фигуркам. Его товарищи тоже не теряли времени даром — несколько нападающих, нелепо взмахнув руками, рухнули на землю, остальные залегли и перенесли огонь на рассредоточившуюся группу.
Пули запели теперь гораздо ниже, заставляя Элфоса втягивать голову в плечи, часть из них впаивалась в землю в нескольких метрах от него, поэтому, дождавшись короткого перерыва в выстрелах, Эми мгновенным рывком перебросил свое тело на несколько шагов влево, где в грунте была выбита довольно вместительная ямка, перед которой, как по заказу, лежало несколько крупных кусков песчаника.
Расположившись в удобном укрытии, вице-сержант повеселел и, аккуратно вытерев оптику винтовки специальной тряпочкой, приник к прицелу.
Среди иссеченных пулями стволов не было видно ни души, ничего не шевелилось, только чудом уцелевшие кое-где толстые ветви мелко, словно испуганно дрожали.
Но вот Эми показалось, что одна из веток начала медленно поворачиваться в его сторону. Внимательно вглядевшись, он коротко выругался сквозь зубы и торопливо полез в подсумок. Выхватив оттуда обойму реактивных патронов, он лихорадочно вставил ее в винтовку и, почти не целясь, нажал на спуск.
Воющий грохот пронесся над поляной, сила отдачи отшвырнула Эми к краю ямы, но все-таки на какую-то ничтожную долю секунды он опоздал. Перед тем, как развалиться на куски, замаскированная базука успела выплюнуть из своего ствола ракетный снаряд, который с визгом прочертил воздух и, врезавшись в самую середину вертолета, превратил его в клубок пылающих обломков.
Оцепенев, Элфос глядел, как из пламени выскочил человек, похожий на живой факел. Головастик (об этом Эми догадался, увидев болтавшийся на его руке горящий портфель) пробежал несколько шагов и упал на землю, суча ногами.
Эми видел, как совершенно целым оно стукнулось о землю, но в ту же секунду загрохотали выстрелы и реактивные пули, впившиеся в тело, в мгновение ока превратили его в кучку обгорелых костей, перемешанных с землей. Потрясенный Элфос обернулся и успел заметить, что стрелял кто-то из своих…
Бой продолжался уже больше часа. Нападавшие медленно, но верно сжимали кольцо. Несколько раз они пытались подняться в атаку, но, сраженные меткими выстрелами боевиков, вновь вжимались в землю. Но все же кольцо постепенно сжималось, тем более что патронов у оборонявшихся оставалось все меньше. Эми как раз озабоченно думал об этом, в очередной раз перезаряжая винтовку, когда вдали послышался знакомый стрекочущий звук, и из облаков вывалились два боевых вертолета.
Дальше все происходило быстро и просто, как на учениях. Пока один вертолет, зависнув над поляной метрах в пятидесяти, бешеным огнем крупнокалиберных пулеметов обратил в бегство нападавших, другой приземлился около дымящихся кусков покореженного металла и примял на борт измученную группу. Сюда же занесли упакованный в пластиковый мешок обгорелый труп головастика, и винтокрылая машина взмыла в воздух. Там к ней присоединился первый вертолет, и, сделав крутой вираж, они легли на обратный курс.
Эми сидел на полу, устало откинувшись на выпуклую металлическую стенку, приятно холодившую его разгоряченную спину. Кто-то тронул Элфоса за плечо. Обернувшись, он увидел незнакомого пилота, который, дружелюбно улыбаясь, протягивал ему пузатую флягу. Эми благодарно кивнул и, закинув голову, стал жадно глотать холодную, отдающую железом воду. Попадая в рот, она как бы испарялась на шершавом языке и в пересохшем горле, не доходя до желудка, и чем больше он пил, тем больше хотелось. Элфос не мог остановиться, пока не высосал фляжку до дна. Только тогда ему полегчало, и он вновь откинулся назад, закрыв воспаленные глаза. И тут перед его мысленным взором вновь возник разваливающийся на куски ящик и летящее к земле человеческое тело…
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
После завтрака Эми направился в Медицинский Центр. В прошлый вторник, когда они возвратились в Отряд после столь неудачно завершившегося задания, он, уже переодевшись, заметил на левом плече здоровенный кровоподтек — след от пули или каменного осколка, контузии, не замеченной в горячке боя. Сперва Элфос решил никому не говорить об этом, но ночью плечо чертовски разболелось, а к утру сустав распух и побагровел. Пришлось обратиться к врачам.
Его как следует отругали за глупость и взяли в оборот. Уложив Эми в специальную кровать, над его рукой и плечом в течение трех суток почти непрерывно проделывали сложные манипуляции. Распыляли на кожу какие-то остро пахнущие аэрозоли, облучали лампами различной формы и цвета, ставили многочисленные уколы.
Особенно неприятной была одна процедура, во время которой из левого плечевого сустава Эми дважды с помощью толстой прозрачной иглы откачивали почти по полстакана грязно-бурой жидкости. Ночью дергающая боль почти не давала сержанту заснуть, несмотря на разноцветные порошки и таблетки, которыми его пичкали в палате, и он здорово вымотался.