Слабость Виктории Бергман (сборник)
Шрифт:
Правша и левша.
Два человека с разными познаниями в анатомии.
– Понятно, – рассеянно сказала она.
Хуртиг посмотрел на Жанетт. Она знала его и поняла: он думает, не пора ли показать карточку. Жанетт едва заметно кивнула, и Хуртиг, сунув руку в карман, вытащил пакетик с уликой.
– Вам это о чем-нибудь говорит? – Он подтолкнул пакетик к Шарлотте, которая вопросительно посмотрела на лежащую в нем поздравительную открытку. На лицевой стороне – три свинки, а ниже: “Лучшие пожелания в твой лучший день!”
– Что это? – Она взяла
Шарлотта положила карточку на стол, и теперь все трое смотрели на фотографию, прикрепленную к обратной стороне.
– Что это за карточка? – Жанетт указала на фотографию. – Это я, и снимок сделан во время выпускного. Все выпускники сфотографировались и обменивались снимками. – Шарлотта с улыбкой смотрела на свое изображение. Жанетт показалось, что ее охватила ностальгия.
– Можете немного рассказать о своей школе, о времени, когда вы ходили в гимназию?
– Про Сигутну? О чем вы? Что общего с Сигтуной у человека, убившего Пео? И откуда вы взяли эту карточку? – Шарлотта наморщила лоб и сначала посмотрела на Жанетт, а потом повернулась к Хуртигу. – И вообще, вы здесь из-за нее?
– Именно. Но так или иначе, нам нужно узнать немного о том времени, когда вы ходили в Сигтуну. – Жанетт пыталась установить визуальный контакт с женщиной, но та так и сидела, повернувшись к Хуртигу.
– Я не глухая! – Шарлотта повысила голос, повернулась наконец к Жанетт и посмотрела ей прямо в глаза. – И не идиотка! Если вы хотите, чтобы я рассказала о своих школьных годах, вы должны объяснить мне, что вы хотите знать и почему вы хотите это знать.
Жанетт поразмыслила. Похоже, они встали на курс, ведущий к столкновению, и она решила двигаться поосторожнее.
– Простите, объяснюсь. – Жанетт, ища помощи, посмотрела на Хуртига, но тот с издевательским видом возвел глаза к потолку. Жанетт поняла, что он думает. Стерва чертова. Жанетт глубоко вздохнула и продолжила: – Есть только одна возможность узнать то, что нас интересует. – Она сделала короткую паузу. – У нас еще одно убийство, и на этот раз речь идет о женщине, которая, к сожалению, явно связана с вами. Поэтому нам надо знать о годах, которые вы провели в Сигтуне. Убита, если конкретно, ваша бывшая одноклассница. Фредрика Грюневальд. Помните ее?
– Фредрика мертва? – Шарлотта Сильверберг выглядела искренне потрясенной.
– Да, и кое-что указывает на то, что речь может идти о том же самом убийце. Карточка лежала рядом с ее телом.
Шарлотта Сильверберг глубоко вздохнула и поправила скатерть на столе.
– О мертвых плохо не говорят, но она была настоящей дрянью, Фредрика. Это уже тогда было видно.
– В каком смысле? – Хуртиг наклонился вперед, упер локти в колени. – Почему она была дрянью?
Шарлотта Сильверберг покачала головой:
– В жизни не видела никого отвратительнее Фредрики. Не могу сказать, что я скорблю по ней. Скорее наоборот.
Шарлотта замолчала, но ее
“Что она за человек? – думала Жанетт. – Откуда в ней столько ненависти?”
Все трое молча обдумывали услышанное, однако Шарлотта нетерпеливо ерзала, и Жанетт осмотрелась в просторной гостиной.
Миллиметровый слой стокгольмской белизны прикрывал кровь ее мужа.
Жанетт стало трудно дышать и нестерпимо захотелось выйти отсюда.
По стеклам застучал дождь. Жанетт надеялась, что успеет добраться до дому прежде, чем Юхан ляжет спать.
Хуртиг кашлянул.
– Расскажите.
И Шарлотта Сильверберг рассказала о своих годах в Сигтуне. Жанетт и Хуртиг выслушали ее, не перебивая.
Жанетт оценила искренность Шарлотты, когда та не утаила даже фактов, невыгодных для себя. Она не стала скрывать, что была подручной Фредрики Грюневальд. Принимала участие в травле и учеников, и учителей.
Больше получаса слушали они Шарлотту. Наконец Жанетт наклонилась к своим записям:
– Подведем итоги. Вы помните Фредрику как человека склонного к интригам. Она заставляла вас, других, делать разные вещи против вашей воли. Вы и еще две девочки, Регина Седер и Генриетта Нордлунд, были ее ближайшими подругами. Верно?
– Ну можно и так выразиться. – Шарлотта кивнула.
– В один прекрасный день вы, три девочки, приняли участие в унизительном ритуале, так сказать, посвящения. Все это – по приказу Фредрики?
– Да.
Жанетт, внимательно изучавшая Шарлотту Сильверберг, заметила что-то вроде стыда. Этой женщине было стыдно.
– Помните, как звали девочек?
– Две бросили школу, так что я с ними так и не познакомилась.
– Ну а третья? Та, которая осталась?
– Ее я помню довольно хорошо. Она сделала вид, что ничего не случилось. Холодная как лед. Ходила по коридорам с гордым видом. После случившегося никто ничего ей не сделал. Я имею в виду – ректор был готов подать на нас заявление в полицию, так что все до единого поняли, что мы перешли границу. Мы оставили ту девочку в покое. – Шарлотта Сильверберг замолчала. – Как звали девочку, которая осталась в школе? – Жанетт закрыла блокнот и приготовилась ехать наконец домой. – Виктория Бергман, – произнесла Шарлотта Сильверберг.
Хуртиг охнул, словно ему заехали кулаком в промежность, а сама Жанетт почувствовала, как замерло сердце, и уронила блокнот на пол.
Абиджан
Ранним вечером Регина Седер вышла из генерального консульства и попросила водителя отвезти ее прямо в аэропорт. Тень небоскребов в центре города, тонированные стекла лимузина и кондиционер дали ей наконец ту прохладу, которой она жаждала с тех пор, как после ланча начала первую встречу. Жара стояла невыносимая, и Регина надеялась, что никто из дипломатов или членов правительства не заметил пятен пота на ее блузке. Отлучиться в туалет ей не удавалось до пяти часов – переговоры сильно затянулись.