Слабые люди
Шрифт:
Пока он сидел истуканом, он, бестолковый болван, он, ничтожный идиот, не ведающий, что творит, в округе развернулась полноценная поисковая операция. Когда вдали загрохотал вертолет, Проводник решил как можно незаметнее вернуться в дом, ни на секунду не забывая о полицейских, охраняющих старуху. "Мерзкая, гадкая образина! Ей, что, страсть как хотелось кому-нибудь подгадить перед смертью?"
Тем временем из громадной гостиной доносились голоса:
–…ется тут тогда, а ты иди к машине, вызови по диспетчерской коронера. Сочтем это за убийство. – официальным тоном вещал грубый голос.
–Есть, сэр. – отвечал низкий голос бас.
–А я пройду наверх,
Один из полицейских на слух казался зеленым юнцом.
"Сдохла таки!" – он же сам тихо вошел в гардеробную. Огромная комната площадью примерно с пятьдесят квадратных метров, сплошь уставленная вешалками на колесиках, а те, в свою очередь, были увешаны тряпьем разного сорта доровизны. Тихо шмыгнув между ними, Проводник забился в угол и стал ждать.
Патрульный попался "ответственный"– просто вышел на балкон и закурил. Запах от сигарет по ветру заструился в ноздри и Проводник поморщился, чуя, как под переносицей зачесалось. Полминуты спустя полицейский спустился в низ, где завел разговор с подчиненным о футболе и о том, как "лазанцы" отдубасили "буйябесовщину", забив пять голов подряд и вырвавшись в полуфинал с "сушеными". К ним присоединился оставшийся полицейский, вернувшийся с докладом о поспевающей гробовозке. Пока настоящие детективы обсуждали, что да как, Проводник вышел во двор и с видом, полным невинности, пошел прочь.
* * *
На третьем гудке Никто подняла трубку.
–Алло? – голос был заспанный и по кошачьи урчащий.
–Надеюсь, что ты не звонила мне. – до состояния релаксации было как до луны, оттого и голос вышел вибрирующим, – Скажи, ты звонила мне на тот номер?
Вздох заглох, как будто рот вмиг заткнули рукой. Она молчала.
–Что ж, стало быть, конец нашей маленькой эпопее. – он хотел уже нажать отбой, но остановился, уловив шепот, – Погромче, женщина, я не разбираю твое шипение!
–Ты правда убил бедную старушку? – уже отчетливее раздалось из динамика.
Очередной неприятный сюрприз. Проводник с расслабленным видом обернулся, делая вид, что роется в карманах, на деле же внимательно осматриваясь вокруг себя, ощущая, как две змейки заскользили от желудка вверх по шее, холодком проникая в уши. Уняв дрожь в пальцах и удержав в зубах досадливое: "Черт побери!", он вздохнул, давая понять, что еще тут.
–Старушка, по всей видимости, сама убилась. – медленно, с расстановкой произнес он. – Я лишь…– и тут же прикусил язык.
–Что? Что ты лишь? – звенел ее голос, – Что ты сделал? Что ты натворил?
Она все вопрошала и вопрошала, раз за разом повышая голос, пока наконец не срывалась на визг. Она кричала, как он ее разочаровал, как она выставила себя дурой перед ним и своими друзьями, которым уже все уши им прожужжала, как ей нестерпимо жаль, что он оказался "таким", тут же заткнувшись при первых отзвуках смеха– Проводник смеялся тихо и зло, вкладывая в каждый смешок лошадиные порции яда. Да, в его воображении ее уши уже завяли, свернулись в трубочку, и безликая гладь лица вымученно подернулась рябью, стараясь превратиться в гримасу страдания.
–Тут нет ничего смешного! – наконец крикнула Никто, – Скотина, как ты можешь смеяться в такой момент?!
–А ведь пресловутая бабка тебя нисколько не коробит, да, деточка? Плевать ты на нее хотела со своей колокольни, жалкая лицемерка, ведь тебя больше волнует тот факт, что лично тебя это коснулось!
–Ты убил ее! – зло бросает она в ответ.
–Я уже сказал, что ты не права, и повторять не намерен.
–Зачем я только тебе позвонила?!– причитала Никто на том конце провода, а ее воплям аккомпанировал грохот, – Мало мне было проблем с мужиками, так еще и ты объявился! Ты… страшный человек! Я… – она запнулась, икнула, затем всхлипнула,– Я больше не хочу иметь с тобой что-либо общего.
Он просто молчал, прислонившись лбом и смотря, как за запотевшим стеклом блестела ночная улица. Мокрый от воды асфальт чернел посреди домов, не освещаемый ничем, кроме луны– все фонари были разбиты, осколки стекла лежали кучками у их подножий. По бокам тротуар сливался с мертвыми зданиями, больше похожих на обычные бетонные коробки, построенные на съемочной площадке из дешевого кирпича, готовые к сносу на следующий же день после окончания съемок. Абсолютно безлюдная улица. Ни единой души. В конце ее стояло заграждение, а последний дом слева чернел обгоревшими остатками после вчерашнего пожара. Пять трупов, из них трое детей: отец отправился на ночную смену в аэропорт, мать позвала любовника и они заперли детей в крохотной комнатушке, после чего распивали спиртные напитки и предавались страсти в кругу свечей. Доигрались. Ее волосы загорелись, она заметалась в криках боли, а опешивший мужичок вылил первое, что попало под руку. Да-да– бутылку водки. Когда ныне притягательное тело изошло волдырями и дымом, он не нашел ничего умнее, как ринуться бежать. Только вот побежал этот дурак не в том направлении, вот и споткнулся о кошку и вылетел в окно. Что было далее, предельно ясно– дети сгорели, горе-мать сгорела, остальные жильцы благополучно выбрались на улицу, слыша, как умирают невинные. Кошка, кстати, спаслась. Что же до несчастного отца, то он схватил кошку и убрался, по слухам, к друзьям семьи в бессрочный отпуск. Кажется, на опознание так никто и не явился.
За мертвым зданием была редкая лесополоса, за которой искрилось огромное озеро. Глядя на него, Проводник испытал желание погрузиться в черные воды, нырнуть поглубже и обернуться человеком-амфибией, дабы исследовать темные глубины в поисках трупов младенцев и неверных жен, замурованных в салоне семейников– автомобилей на девять мест.
–Почему ты молчишь? – ревела тем временем Никто, так не дождавшись ответа.
–А что мне говорить? Припомнить тебе, как ты звала меня в Город Счастья и расписывала, что мы будем делать? – внутри воцарилась привычная пустота, – Зачем мне что-то говорить, если ты уже все решила, если не с целью поиздеваться, сделать все только хуже? Довести тебя до самоубийства?
–Приезжай ко мне! – затараторила она, – Мой адрес: одиннадцатая…
–Заткнись.
–Но я!..
–Закрой свой мразотный рот. – прошипел Проводник, – Ты не заманишь меня к себе, чтобы меня тут же сцапали!
–Но я даже не думала…
–Завались, твою мать! – заорал он.
Никто не рыдала, не билась в истерике. Она просто шумно дышала. Ее легкие свистели от натуги.
–Скажи хотя бы свой номер. – лишь попросила она.
Повесив трубку, человек, отказавшийся от имени, вошел в мертвый дом, заранее приметив там уцелевшую квартирку.