Сладкая Тьма, Кобяков Виталий Витальевич

Сладкая Тьма

на обложку

Кобяков Виталий Витальевич

Шрифт:

– Нет, мы еще не дошли, - я вернулся на тропинку, и мы продолжили путь.
– А это - моя бывшая. Мы любили здесь гулять. Уже седьмой раз ее убиваю.

– За что ты ее так?

– Она меня бросила, за полгода до апокалипсиса. А ведь мы с ней почти поженились, какое-то время жили у меня в квартире, сука, - ну, да, такая вот я маленькая мстительная тварь. Юмор в том, что если спросить меня: "Когда

ты последний раз испытывал настоящее счастье?", то я отвечу, что именно с ней. С той, кого я снова и снова периодически убиваю.

– Интересно ты тут развлекаешься, - осуждающе покачала головой Ева.

– Ты еще не видела, что я делаю с одним тупым парламентарием, который разгуливает по центру будучи Проклятым, - рассмеялся я.
– Сам виноват. Принимал средневековые законы, жил во дворце, а потом как-то умудрился здесь оказаться. Всех политиканов же эвакуировали из Москвы, когда Тьма пришла сюда. Этот, видимо, отказался. Карма иногда работает.

– Ты так ненавидишь свою власть?

– Эй! Это не моя власть! И я ненавижу всех политиков. И государства ненавижу. Крупные политиканы - самые худшие из людей, - непроизвольно плюнул я на землю от накатившего на меня отвращения.

– Хорошие политики тоже бывают, - не согласилась Ева.

– Великие хорошие политики? Нет, есть только отличные лидеры мелких стран и городов, которые никогда не войдут в мировую историю. Нормальные политики тоже существуют, не спорю. Но абсолютное большинство - твари, которые как никто иной заслужили оказаться в желудке у Люцифера, - мой поток ненависти перебило то, что я хотел показать Еве.
– Мы на месте, говори тише.

Подойдя поближе, я указал на своего любимца. Он как раз карабкался по трубе к турнику. Сложно без ножек до турника добраться, а, уродец?!

– Это... Я даже не знаю, как реагировать...
– замешкалась Ева, вглядываясь в живую сюрреалистичную картину.

– Я думал, что тебе понравится Турник-мен.

– Это... Настолько безумно, что мне одновременно хочется и смеяться, и плакать, - наконец смогла выразить свои противоречивые чувства девушка-агент.
– Это так...

– Символично, - перебил я Еву, закончив фразу по-своему.

–

Да, символично, - она повернула ко мне голову, улыбнулась, коснулась моего плеча.
– Спасибо.

– Не за что, - я тоже хотел положить ей руку на плечо, исключительно в качестве дружеского жеста, но как только моя рука оказалась около нее, Ева резко отскочила. Да, точно, боится чужих прикосновений.
– Извини.

– Ты меня извини, - она повернулась ко мне спиной.

– Забудем, у каждого свои тараканы в голове. И твоих тараканов я уважаю.

– Ты сегодня уже утолил свою жажду крови, теперь моя очередь, - указала она в сторону небольшой асфальтированной дорожки, по которой шли два автоматчика. Проклятые полицейские, периодически тут круги нарезают. Именно их мы видели с Атласом и Коршуном недавно.
– Руки чешутся.

Ева потянулась к ножу, затем внезапно передумала и остановилась. Вместо этого она сняла рюкзак со спины и достала два... Это что, катары? Да, точно, они самые. Катар - индийский нож тычкового типа с длинным лезвием. Клинок у такой игрушки расположен между безымянным и средним пальцем, этакий одиночный коготь Росомахи. При этом вся конструкция достойно защищает руку, а удар получается намного сильнее, чем удар, например, обычного ножа.

Вещь-то веселая, но почему Ева носит их в рюкзаке? Это какое-то ритуальное оружие у нее? Ведь достать из рюкзака в ближнем бою что-то сложно...

– Прикрой меня отсюда, - Ева резко соскочила с места, я даже ничего не успел ей сказать, не то, что переубедить ее. Затея рискованная. Эй! Что? Она еще и в лоб решила атаковать? Даже я себе такой наглости не позволяю, хотя я со смертью постоянно играю в шахматы, где мой проигрыш означает расставание с жизнью.

Ева стояла приблизительно в двадцати метрах от Проклятых. Я же выбрал хорошую позицию, приготовил Узи, и всем сердцем надеялся, что мне не придется его использовать. Слишком я привык к Зубру, плохо работаю с другим огнестрельным оружием.

Моя боевая подруга размяла шею, несколько раз развела руки в стороны, хрустнув при этом плечевыми суставами. Затем слегка наклонила голову и быстрым шагом устремилась к врагу. Готов спорить, что мое сердце сейчас билось куда чаще, чем ее. Когда она оказалась в нескольких метрах от Проклятых, они наконец-то обратили внимание на девушку-невидимку. Но для них было уже слишком поздно, они успели лишь слегка приподнять автоматы, когда длинные лезвия катаров рассекли их шеи.