Сладкая Тьма, Кобяков Виталий Витальевич

Сладкая Тьма

на обложку

Кобяков Виталий Витальевич

Шрифт:

Три выстрела поразили Атласа. Первый попал в бронежилет на спине, третий в каску на затылке, но вторая пуля прошила шею сзади и вышла через челюсть, прихватив с собой несколько зубов и массу крови, которая брызнула на стеклянный забрал моего мотоциклетного шлема.

Следом улицу охватил гром пальбы со всех сторон. Я пригнулся и протер перчаткой шлем, но всё уже закончилось. Рядом со мной в клубах дыма сидели Ева и Коршун, закрывая голову руками,

а Атлас лежал. Он мертв.

– Они нас не видят?
– тихо произнесла Ева дрожащим голосом.

– Они стреляли не в нас, - подтвердил я, вставая и выходя из дымовой завесы.
– Лучше держитесь рядом со мной.

Бойцы тоже поднялись на ноги и пошли следом. Мы приблизились к небольшому островку почвы, из которого торчало мертвое дерево. Там лежал еще один мертвый наемник. Черная форма плюс черная земля равняется идеальной маскировке. Он тут всё время был. И когда расстреляли его группу, и когда мы подошли к месту событий.

– Он убил Атласа, а Проклятые открыли огонь по нему, - осматривал я тело. В него попали десятки пуль, может, целый полтинник. Руки, ноги, изрешеченный бронежилет, будто по нему пробежало стадо слонов с иглами на пятках. Но голова, почему-то, осталась целой.

– Почему Проклятые нас не видят?
– шепнула Ева.

– Повезло, - сказал я, снимая с наемника каску. Я достал саблю, размял шею, и начал наносить удары по его мертвому лицу рукоятью своего излюбленного холодного оружия. Я бил и бил, превращая морду павшего в кровавое месиво. Впрочем, никто не сказал и слова против. Уверен, мои товарищи с радостью бы отомстили за Атласа, однако тут один труп, и он принадлежит мне.

Рука жутко болела, сабля же не кастет Атласа, не предназначена для крушения голов. Остановился я лишь тогда, когда череп наемника был полностью разбит в пыль. Посмотрев на эту картину, сложно сказать, что когда-то это было человеческой головой. Но такая картина мне безумно нравилась.

– Вынести Атласа не сможем, далеко до границы, - произнес я, когда закончил "рисовать".

– Я сделаю, - обреченно кивнул Коршун, и мы вернулись к телу мертвого друга. Дым начинал рассеиваться. Коршун достал удостоверение напарника, взял его кастеты, повесил табельное себе на плечо. Затем выхватил нож из-за пояса и аккуратно ударил в глаз. Клинок прошел до мозга. Агенты не должны становиться Проклятыми. Никогда...

Глава 13.

Мне частенько приходилось зависать в Египте. Бездна Каира, пожалуй, самая большая по размеру и по количеству Проклятых в ней. Но я с латиноамериканским отрядом был там не поэтому.

Мы испытывали химическое оружие против наших врагов. Видимо, заниматься таким, например, в Штатах - не совсем правильно. Там же слуги Люцифера некогда были слугами Дяди Сэма, а еще какой удар по имиджу президента нанесет информация о пытках, если она всплывет в прессе. А на зомби-гражданах Третьего Мира - пожалуйста, их не жалко.

Я не испытывал никакого удовольствия от процесса, я просто принимал побольше таблеток и стоял в сторонке, прикрывая палачей своим плащом невидимости. Мы отлавливали одиноких Проклятых, привязывали их, одевали на них кислородные маски и включали баллоны со всякими жуткими веществами. Иногда у бедняг на глазах расслаивалась кожа и кровоточила каждая клетка, иногда они умирали без видимых эффектов.

Мы отрезали от них части, засекали, за сколько они истекают кровью, записывали результаты, ловили новых, наносили раны в другие области и так до бесконечности. Почему Томпсон поручил это мне? Решил, что моей психике уже ничего не повредит? Хуже уже не будет? Или он счел меня единственным из выживших, кому это не составит проблем пережить?

В общем-то, мне действительно особых проблем мои обязанности не принесли. Кто-то же должен был этим заниматься? Мы же не для своего удовольствия издевались над Проклятыми!

Костюм химзащиты - адски неудобная вещь. Словно на тебе гигантский тяжеленный гондон. Меня успокаивала лишь новая игрушка, а именно "Зубр", наш прекрасный табельный пистолет-пулемет. Он поступил на вооружение как раз к моменту, когда я вышел из очередного больничного после провальной операции с Тайлером. Отдам должное конструкторам, они потрудились на славу. Оружие оказалось куда более точным, удобным и надежным, нежели его отец "ПП-19". А звук... Ммм... Удивительно тихий и приятный, словно романтичная песня или пение птиц...

– Эй! Спокойно! Свои!
– произнес я, медленно подняв руки вверх.

– Рад видеть, что вы еще живы, - улыбнулся Инди, опуская Узи.
– А где Атлас?

– Не все живы, - пробормотал на ломанном английском Коршун.