Сладкие объятия
Шрифт:
Она попыталась сказать: «Мой багаж?» Он не понял или не захотел понять, а махнул ей, чтобы проходила. Она убрала паспорт обратно в тяжелую сумку и отправилась на поиски. Для маленького аэропорта в такое раннее утро Сан-Антонио казался слишком забитым, но в девять тридцать в Испанию вернулся барселонский самолет, а этот рейс пользовался успехом. Собирались семьями, дети плакали, матери громко приказывали им замолчать. Отцы спорили с носильщиками, стоя в очереди за билетами и посадочными талонами. Влюбленные стояли, взявшись
— Простите, — повторяла Селина, пытаясь пробиться сквозь толпу. — Извините… простите…
Некоторые из ее попутчиков уже собрались под вывеской «Таможня», и она старалась пробраться к ним.
— Извините… — Она споткнулась о набитую корзину и чуть не опрокинула толстого малыша в вязаном желтом пальто. — Извините, пожалуйста.
Багаж уже прибывал, его вручную ставили на приспособленную для этого стойку, выясняли, чей он, осматривали, иногда открывали, наконец таможенник отпускал его, и багаж забирали.
Чемодан Селины так и не появился. Голубого цвета с белым ремнем, его легко было опознать, и после ожидания, показавшегося ей вечностью, она поняла, что больше багажа не будет. Другие пассажиры по одному покидали зал, и Селина осталась одна.
Таможенник, который до этого времени успешно умудрялся не замечать ее, поставил руки на бедра и вопросительно поднял брови.
— Мой чемодан… — сказала Селина. — Он…
— No hablo Inglese [2] .
2
Я не говорю по-английски (исп.).
— Мой чемодан… Вы говорите по-английски?
Второй мужчина продвинулся к ней:
— Он говорит «нет».
— А вы говорите по-английски?
Он неопределенно пожал плечами, как бы говоря, что в данном безвыходном положении он, может, и смог бы сказать одно-два слова. — Мой чемодан. Мой багаж. — В отчаянии она перешла на французский: — Mon bagage [3] .
— Не здесь?
— Нет.
— Откуда вы приехали? — Его «р» рассыпалось трелью. — Откуда вы прриехали?
3
Мой багаж (фр.).
— Из Барселоны. И из Лондона.
— А! — Он издал звук, как будто она сообщила печальную новость.
Он повернулся к коллеге, и они начали разговаривать, испанская речь быстро журчала, вполне возможно, что они вели частную беседу. Селина в отчаянии гадала, не обсуждают ли они семейные новости. Затем мужчина, который говорил по-английски, снова пожал плечами и
— Мы выясним.
Он исчез. Селина ждала. Первый мужчина начал ковырять в зубах. Где-то захныкал ребенок. Как бы усиливая гнетущее впечатление, из громкоговорителя хлынула такая музыка, которая обычно ассоциируется с корридой. Через десять минут или немного больше мужчина вернулся в сопровождении одного из бортпроводников самолета.
Улыбаясь, как будто он оказывал потрясающую любезность, бортпроводник сказал:
— Ваш чемодан потерялся.
— Потерялся! — Это был вопль отчаяния.
— Мы думаем, ваш чемодан в Мадриде.
— В Мадриде! Что он делает в Мадриде?
— К сожалению, в Барселоне его погрузили не на ту машину… мы думаем. Из Барселоны есть рейс на Мадрид. Мы полагаем, что ваш чемодан в Мадриде.
— Но на нем был ярлык «Сан-Антонио». Ярлык прикрепили в Лондоне.
При слове «Лондон» таможенник снова издал возглас безнадежности. Селине захотелось его ударить.
— Мне жаль, — сказал бортпроводник. — Я отправлю сообщение в Мадрид вернуть чемодан в Сан-Антонио.
— Сколько на это уйдет времени?
— Я не сказал, что он в Мадриде, — ответил бортпроводник, не решаясь брать на себя обязательства. — Мы должны выяснить.
— Ну, так сколько времени надо, чтобы выяснить?
— Не знаю. Может, три, четыре часа.
Три или четыре часа! Если бы она не была так сердита, она бы расплакалась.
— Я не могу здесь ждать три или четыре часа.
— Тогда вы могли бы вернуться сюда. Может, завтра, чтобы узнать, прибыл ли чемодан. Из Мадрида.
— Но разве я не могу вам позвонить? По телефону?
Это явно показалось им шуткой. Улыбаясь, они ей сообщили:
— Сеньорита, здесь мало телефонов.
— Значит, я должна вернуться сюда завтра, чтобы узнать, нашелся ли мой чемодан?
— Или послезавтра, — произнес бортпроводник с видом человека, переполненного блестящими идеями.
Селина сделала последнюю попытку:
— Но все мои вещи в чемодане.
— Сожалею.
Он стоял, продолжая улыбаться ей. В этот момент ей почудилось, что она тонет. Она переводила взгляд с одного лица на другое и медленно осознала, что никто не собирался ей помогать. Она была одна и должна сама себе помочь. Наконец она сказала почти твердым голосом:
— Смогу ли я найти такси?
— Ну конечно. На улице. Там много такси.
На самом деле их было четыре. Тепло ее дорожного пальто цвета овсянки начинало угнетать ее. Селина пошла к такси. Как только она подошла поближе, все водители загудели, замахали руками, закричали: «Сеньорита», повыскакивали из машин и кинулись к ней, каждый пытаясь увлечь Селину к своей машине.
Она громко спросила:
— Кто-нибудь из вас говорит по-английски?
— Si. Si. Si.
— Мне надо в Кала-Фуэрте.