Сладкий флирт

Бингхем Лайза

— Я дома, Лиза. Я дома.

Эпилог

Март 1866

Луна только начала подниматься над грядой холмов, когда Лиза вышла на улицу проводить женщин, собирающихся домой.

— Завтра, — сказала она, — завтра очень важный день для нас! Спасибо, что вы сегодня так поздно задержались у нас.

Женщины засмеялись и, помахав на прощание, сели в свои коляски и повозки и покатили в сторону Кейтсби. Завтра на рассвете они

вернутся, чтобы продолжить свою работу, которая им нравилась и за которую им хорошо платили.

А Лиза спрыгнула с крыльца веранды, пробежала несколько шагов по тропинке, и, развернувшись, посмотрела на дом, который за последние несколько месяцев очень сильно изменился.

При свете газовых фонарей, которые виднелись в каждом окне, дом приобрел сказочный вид. Благодаря доле Мика, полученной им в наследство, все преобразилось. Старая краска была соскоблена, и весь дом покрасили в серо-голубой цвет; на окна повесили темно-коричневые жалюзи, на веранде заменили перила и опорные столбы. Женщины, приглашенные из города, почти всю зиму оклеивали стены обоями, полировали дерево, чистили ковры. Обивку на мебели перетянули, на окна повесили новые занавески и перед каждым окном поставили горшки и кадки с цветами. Все теперь в доме сияло чистотой.

Скоро будет ясно, насколько хорошо они поработали. Завтра, ровно в десять часов, мост будет освящен, а затем гостиница официально откроется для приема посетителей. Несколько последних дней женщины пекли и гладили. По всему двору разносился запах свежеиспеченного хлеба, домашнего печенья, булочек, пирогов.

Лиза удовлетворенно покачала головой. Кто бы мог подумать, что она найдет свое место в жизни здесь. Когда она была помоложе, ей очень хотелось уехать отсюда. Но потом она неожиданно открыла для себя, что ей нравится обустраивать гостиницу, заботиться о поставках, вести счета. Никогда прежде она не чувствовала себя столь полезной. Приходилось очень много работать, но она радовалась этому. Ей очень хотелось — и Мик поддерживал се в этом, — чтобы гостиница стала ничуть не хуже той, что была до войны.

Лиза отвернулась от дома и взглянула через реку. На том берегу находилось несколько фургонов, и люди начинали устраиваться на ночлег. Переселенцы, двигающиеся на запад, были готовы подождать лишний день и воспользоваться новым мостом, нежели переправляться каким-нибудь более рискованным способом. Мик подготовил одно из полей под лагерь для них, и сейчас там горело несколько костров. Пройдет немного времени, и это место превратится в поселение, тогда, если Мик сумеет удачно осуществить свои торговые операции, они, возможно, проведут сюда ветку железной дороги из Кейтсби.

Лиза вздохнула. Никогда прежде жизнь не казалась ей такой счастливой. Да, ее жизнь и жизнь ее семьи не была совершенно безоблачной. Бывали дни, когда им страшно не хватало отца, и Мик иногда очень скучал по своим братьям и хотел их увидеть, но все же можно было сказать, что шрамы, которые оставила в их душах война, начали постепенно зарубцовываться.

Поеживаясь от прохладного ветерка, Лиза взглянула на мост и не смогла сдержать счастливой улыбки, озарившей ее лицо при виде самых дорогих ей мужчин,

занятых работой. С тех пор как снег растаял и работать на мосту стало безопасно, Мик и ее братья начали бок о бок восстанавливать его. Лиза, конечно, не могла утверждать, что наступили полный мир и гармония. По-прежнему случались мелкие перебранки и ссоры, но с появлением взрослого мужчины ее братья внутренне как-то расслабились и вновь превратились в мальчишек. И даже сейчас у них был очень беззаботный вид.

Мик, должно быть, почувствовав взгляд жены, поднял голову и помахал ей рукой. Волосы его блестели в свете фонаря, который висел у него над головой.

— Что, уже пора? — прокричал он.

— Давно пора. Идите есть, — ответила Лиза. — Завтра утром закончите.

Прежде она носила им еду прямо на мост, но сегодня приготовила особый ужин, поставила на стол цветы и даже принесла из кладовой кувшин яблочного сидра. Сегодня, в кои-то веки, у них будет настоящий семейный ужин.

Ее братьев не надо было звать дважды.

Смеясь и крича, они схватили пару фонарей и побежали за дом, чтобы умыться после работы.

Мик, взяв оставшийся фонарь, подошел к Лизе.

— Ну, как там мой малыш? — шепотом спросил он, легко дотронувшись до ее живота. Пока еще не было ничего заметно, но скоро…

— Он чувствует себя превосходно.

— А как поживает моя жена? — спросил Мик, приподнимая ее лицо, чтобы поцеловать.

— Ты знаешь, я никогда не была так счастлива!

— Ты по-прежнему любишь меня?

— Все больше и больше.

Мик привлек Лизу и стал целовать, пока она не оттолкнула его.

— Тебе надо срочно помыться, если ты хочешь, чтобы я еще когда-нибудь тебя поцеловала. Ты весь в краске и стружке.

— Как тебе понравились перила? Я очень хотел, чтобы они были похожи на те, что сделал твой отец.

— Получилось замечательно. Папе было бы очень приятно увидеть их.

Лизе по-прежнему было тяжело говорить об отце, но время все же постепенно смягчало боль.

— Я сделал их не один. Мне помогали мальчики.

Она погладила мужа по плечу.

— Но ты был их наставником. До тебя они не могли даже гвоздя забить.

— Практика, — сказал Мик. — Все, что необходимо — это немного практики.

Лиза подумала, что он слишком преуменьшает свою роль, но настаивать не стала.

— Когда я умоюсь, ты поцелуешь меня?

— После ужина.

— Это решать мне, — прошептал Мик, наклоняясь к самому ее уху. — В конце концов, не забывай, что за тобой небольшой должок, — сказал он и, обойдя ее, направился к дому.

Это была старая шутка о том, что Лиза находится в неоплатном долгу перед Миком из-за позаимствованного у семейства Сент-Чарльз мешочка с золотыми монетами.

— Но ты же говорил, что я искупила свою вину, — говорила Лиза, идя за Миком.

— Еще нет. Может быть, лет через десять-пятнадцать, когда мы станем старыми и седыми и будем качаться в креслах на веранде, возможно, тогда я смогу простить тебя. А пока самым правильным для тебя будет исполнять все мои прихоти и капризы.

— Все прихоти и капризы. Очень мило, — сказала Лиза, и они оба рассмеялись.