Сладкий грех. Искупление

Мур Лина

Я начала жить ночью, как и Слэйн. Этим днём я проснулась после полудня, едва сумев пошевелить хотя бы пальцем, потому что у Слэйна слишком зверский аппетит. Конечно, я не могу жаловаться. Я удовлетворена в сексуальном плане на сотню лет вперёд. Да и тот факт, что мы провели рядом всю ночь, и не только ломая кровать и всё вокруг, но и разговаривая о нас с ним, довольно большой прорыв вперёд. Слэйн продолжает отвергать чувства и считает, что все его действия из-за внезапно проснувшейся совести. Мы взрослые люди, точнее, я думаю, как человек, а он думает, как циничный злодей и животное. Поэтому говорить с ним о чувствах сложно. Слэйн отрицает каждое.

За эту ночь я узнала достаточно много. В восемь лет Слэйна забрал его отец и начал учить быть животным.

В подробности Слэйн не вдавался, но зато рассказал о том случае в школе так, как это происходило на самом деле, и он не врал мне. Помимо этого, я узнала, что его никогда не воспринимали, как ребёнка, а только лишь как злобного тирана, хотя Ангус упоминал, что Слэйн был хорошим малышом.

Люди даже не задумываются, что каждое их слово, поступок и крик сильно влияют на ребёнка. Они отвернулись от Слэйна и бросили его в одиночестве. А ведь он был невинным. Он не выбирал себе родителей. Он просто родился. Так в чём была его вина? В том, что он появился на свет? Это так жестоко ненавидеть ребёнка и причинять ему боль. Они делали это, потому что не могли отомстить настоящему злодею. Потому что боялись и трусили перед ним, но вот ребёнка они трогать могли, ведь он защитить себя не сможет. Бесчеловечное отношение, и это меня злит. Да, я виню их в том, что они позволили Слэйну уйти в лапы монстра из-за отсутствия их любви к нему. Они сами сделали то, из-за чего теперь ноют. Если бы они хотя бы каплю своей ненависти превратили в желание воевать за себя и принять Слэйна, то он бы никогда не поверил тому, кто его жестоко обманул. Выходит, что родители изначально показывают ребёнку, что он им не нужен, и тогда ребёнок ищет того, кто обратит на него своё внимание. И зачастую это плохое внимание. Итог можно увидеть в Слэйне сейчас. Мне безумно больно понимать это и думать о том, как же одиноко было малышу среди ненависти, причин которой он понять не мог. Я даже представить себе не могу, чтобы моя мама вышвырнула меня из комнаты, лишь только потому, что устала или занята. Даже когда такое случалось, она слушала меня и оказывала мне внимание, как и папа. Родители меня любили, а у Слэйна не было семьи. Они изначально отказались от него. В этом их вина.

— Откуда у тебя столько энергии? — спрашиваю, подавляя зевок, пока Слэйн застёгивает замок платья у меня на спине.

— Ты мне её подарила, — шепчет он, целуя меня в щёку. Оборачиваюсь и усмехаюсь.

— Ты постоянно крадёшь что-то у меня. Это нечестно. Я выжата и хочу снова спать, а ты уже съездил в Дублин, вернулся, принял душ и оделся. Хотя с бабочкой у тебя всё равно проблемы.

— Я чувствую себя хорошо, Энрика, — говорит Слэйн, а потом кривится, взглянув на своё отражение.

— Хорошо, это без признаков злодея или животного? — интересуюсь, поворачивая его к себе лицом, и принимаюсь завязывать бабочку у него на шее.

— Злодей я по определению, а животное удовлетворено и сейчас спит, — улыбается он.

— Почему ты сам себя так называешь, Слэйн? Ты ведь не злодей. Твой отец злодей высшей категории, а ты нет. По определению ты человек с сотней возможностей. Зачем ты сам с собой так поступаешь?

— Потому что мне нравится быть злодеем. Принцев слишком много, я выделяюсь на их фоне.

— Конечно. Покажи мне хотя бы одного в твоём окружении, — цокаю я.

— Каван. Он принц.

— Сейчас надорву живот от хохота. Он насильник, убийца и ублюдок.

— Для тебя да, Энрика. Для тебя он такой, но для другой женщины он принц. И я не буду тебе рассказывать про него, иначе мне придётся его убить.

— Ты думаешь, что я потеряю голову от его сверкающей короны в заднице? — усмехаюсь я.

— Корона в заднице Мэйсона тебе нравится, — хмыкает Слэйн, обхватывая мои запястья и надавливая на них.

— Ты ревнуешь? — хихикаю я.

— Очень. Тебе не стоит играть со мной в эти игры, Энрика. Ты знаешь, что если я поставлю цель…

— Не говори про убийство Мэйсона и его семьи. Даже не думай. Пожалуйста, — быстро и со страхом перебиваю его.

— Тогда я хочу знать об этом больше. Я слышал ваш разговор.

После него я принял решение освободить тебя. Он одержим тобой, — голос Слэйна становится ледяным и режущим.

— Боже мой, вот ты идиот. Правда, ты идиот. Я была раздавлена морально. Мэйсон мой друг. Не больше. Я не хочу с ним переспать или даже поцеловать его. Он приятный парень, и только. И тебе не нужно делать выводы со слов людей, когда им больно. Тогда они желают плохое тем, кто причинил им боль, потому что страдать одни не готовы. Я тебя люблю. И сейчас я здесь с тобой, а не с Мэйсоном. Поэтому прошу тебя, Слэйн, оставь эти мысли про моё предательство. Я не предам тебя.

Он ослабляет хватку на моих руках и опускает их.

— Жена Кифа клялась ему в любви, а потом отсасывала мне. И мне было не стыдно позволять ей это делать, пока её муж находится в соседней комнате. Женщины чаще изменяют, чем мужчины.

— Это противно знать, — кривлюсь я.

— Но это факт. Хотела правду? Получай. Я трахался с женой Кифа. Она отсасывала мне. Я издевался над ней так, как хотел, а потом мне надоело. Я глава семьи и могу наслаждаться болью своих родственников, но я приучен их защищать. Я защитил Кифа, потому что он был самым милым придурком из всех. Киф напичкан возвышенными суждениями об этом мире и даже профессию выбрал, как у своего героя, твоего отца, Энрика. Но вернёмся к тебе. Я видел только измены в своей жизни. Измены и шлюх, которые сделают всё, ради денег. Так чем ты отличаешься от них?

Его вопрос оскорбляет меня. Помимо этого, знать, что у Слэйна нет моральных принципов, гадко. Я даже спрашивать не хочу про то, как умерла жена Кифа, потому что уверена в том, что Слэйн приложил к этому свою руку.

Злобно вырываю свои руки из его и делаю шаг назад.

— Чем отличаюсь? Уважением к себе. Измена унижает только того, кто изменяет, а не того, кому изменяют. Меня научили уважать себя, как женщину. Я не опущусь до уровня шлюхи, которая открывает рот на более обеспеченного мужчину и исполняет все его прихоти. И я с тобой, потому что люблю тебя. Я нахожусь здесь по собственному желанию, а не по твоему приказу. Если захочу уйти, я уйду, и ни один ошейник меня не остановит. Ни один. Запомни это, Слэйн. Я уйду, потому что свободна, и это моя жизнь. На неё даже ты не имеешь права. Она только моя, — яростно говорю ему.

Слэйн улыбается мне, и я путаюсь в своей реакции от его улыбки. Она потрясающая и такая же губительная.

— Спасибо, что снова подарила мне причину, чувствовать, Энрика, — ласково произносит он. Удивлённо приподнимаю брови. Слэйн подходит ко мне и обнимает меня за талию. Он оставляет на моих губах мягкий поцелуй, а затем вновь одаривает меня улыбкой.

— У меня много установленных суждений о людях. Я привык к ним и живу по своим постулатам, в которых главное — не дать добраться до себя, не позволить даже подумать об этом. Я не рассчитывал на то, что встреча с тобой начнёт разрушать многое в моей голове. Я верю тебе, но не всегда. Моя вера шаткая, как и твоя. Любое дуновение прохладного ветра, снесёт эту слабую конструкцию к чёрту. Поэтому нужен фундамент. Новый фундамент. Я хочу его построить вместе с тобой, Энрика. Я тоже сделал свой выбор. Я выбрал тебя. Сначала выбрал, потому что должен. Потом выбрал, потому что стал зависим. И сейчас я выбрал тебя, потому что я улыбаюсь с тобой. Раньше мне некому было улыбаться, и никто не улыбался мне в ответ. Спасибо, что ты осталась со мной.

Мои глаза пощипывает от такого красивого признания.

— Ох, Слэйн, это и есть жизнь. Человеческая жизнь. Чувствовать. Двигаться. Ошибаться. Учиться. И ты сказал несколько раз спасибо. Вау, ты становишься джентльменом.

Он усмехается и щипает меня за ягодицу.

— Никогда. Это джентльменское дерьмо я видел в гробу. И если бы я был джентльменом, то ты бы никогда не захотела быть моей. Поехали, Энрика, пришло время немного растрясти этих ублюдков.

Мы выходим из спальни и спускаемся вниз. Рядом с нами появляется двое мужчин из тех, кого я уже видела. Другой мужчина подгоняет машину Слэйна, в которую мы и садимся.