Сладкий грех. Искупление

Мур Лина

— Да, так и есть.

— Зачем? Ты же сам говорил, как это опасно.

— Я скучаю по любви в твоих глазах, Энрика. Мне больно и холодно без неё. Без тебя. И если тебе нужна моя защита перед всеми, я сделаю это, чтобы доказать тебе, насколько ты важна для меня. Я не умею проявлять подобные эмоции, но начал много читать о них. Я не приучен к ним и не умею быть мужчиной, о котором ты мечтаешь, Энрика. Но пытаюсь быть хотя бы мужчиной, а не животным и твоим убийцей.

Моё сердце моментально согревается. Забыв о том, что вокруг нас люди и,

скорее всего, они обсуждают то, что случилось за нашим столом, тянусь к Слэйну. Я мягко целую его в губы, а потом в щёку.

— Я тебя простила, Слэйн, — шепчу ему.

Наши взгляды встречаются, и я наблюдаю, как его глаза наполняются радостью. Он улыбается мне ими и проводит внешней стороной ладони по моей щеке.

— Значит, я буду стараться и дальше. Теперь я всё делаю правильно, да?

— Думаю, что ты и тогда всё делал правильно, ведь иначе я бы никогда не стала сильнее. Да, сильнее. Пусть мне ещё больно, но это придаёт мне силы броситься в бой, если потребуется.

— Я внутри урчу, как сытый тигр.

Смеюсь и снова целую его в щёку. Теперь мне хочется целовать его постоянно. Словно между нами разрушилась невидимая стена, и теперь мы можем быть честными друг с другом.

— Знаешь, у меня даже аппетит проснулся, — говорю, пододвигая к себе тарелку.

— Жаль, я хотел поужинать с тобой наедине.

— Тогда я подожду.

— Нет, Энрика, — Слэйн кладёт ладонь мне на бедро и сжимает его. — Поешь. Ты в последнее время мало ела, и тебя часто рвало, поэтому поешь. Я буду наблюдать за этим, как и раньше. Наблюдать, как ты с жадностью набрасываешься на еду или облизываешь пальцы, или смакуешь каждый кусочек. Тебе не стыдно за то, кто ты есть. Ты гордишься собой, и я тоже горжусь тобой. Мне нравится моё состояние. Я спокоен рядом с тобой, так что поешь. Доставь мне ещё немного удовольствия, Энрика.

Меня бросает в жар от его слов. Я вижу только Слэйна и никого больше. Впитываю в себя его ауру правды и спокойствия, и это восстанавливает те поражённые клетки моего сердца, которые он сам же и разрушил.

Подношу кусок мяса ко рту и жую его под пристальным взглядом Слэйна. Я улыбаюсь ему, и он смотрит на меня заигрывающим взглядом. Он жадно смотрит на то, как мои губы обхватывают вилку, и как я облизываю губы. Его ладонь, лежащая у меня на бедре, вызывает жар на моей обнажённой коже. Мы как будто одни во всём мире и среди людей.

Неожиданно мой прекрасный мир разрушается. Пальцы Слэйна до боли впиваются мне в бедро, и я роняю вилку и нож, охая от давления на кожу. Приборы со звоном падают на пол. Мои глаза распахиваются от ужаса.

Глава 19

Звуки скрипки угрожающе тихо раздаются у меня за спиной. Все вокруг затихают. Я смотрю в глаза Слэйна, и радужка его глаз становится убийственно светлого стального цвета. Лицо превращается в изваяние статуи с такими же каменными и резкими углами. Кровь застывает в моих венах, пока я осознаю, что происходит.

Пальцы

Слэйна ещё сильнее стискивают моё бедро, и это вырывает из моего горла тихий стон. А скрипка воет, издеваясь над нами. Она готовит меня к смерти.

И моя, и реакция Слэйна произошли из-за внезапного изменения музыкального репертуара. Я не заметила того, что была пауза, а потом оркестр искал нужные ноты для последующего исполнения. И сейчас, улавливая ноты Моцарта этой убийственной музыки злодея, я с ужасом осознаю, что это сделали специально. Кто-то здесь знает, как Слэйн реагирует на Моцарта. Они знают его слабость. И знают, что для него именно эта музыка стала реактивным двигателем. Твари. Как они могли? При всех решили показать, кто такой Слэйн на самом деле.

В моей голове проносятся мысли, перебирая варианты, чтобы избежать унижения, ужаса и вины Слэйна. Я никому не позволю смеяться над ним и использовать то, что натворил один ублюдок против него.

— Не пригласишь меня на вальс? — шепчу, терпя боль на своём бедре. Я накрываю руку Слэйна.

— Пригласи меня на вальс, хотя я не умею его танцевать, но очень хочу показать каждому здесь средний палец. Они заслужили его. Не давай им власти над собой, Слэйн. Ты не злодей. Это всего лишь музыка. Пусть она станет нашей музыкой. Нашей прелюдией. Потанцуй со мной, — быстро добавляю я.

Слэйн моргает, и я вижу, как желваки ходят на его скулах. Он борется, но инстинкты в нём сильны. Да, он, как животное, унюхал кровь в этой музыке, ведь именно её он считает своей музыкой злодея. И теперь он должен побороть это рефлекс.

— Пойдём, — твёрдо говорю и, отрывая его руку от своего бедра, встаю. Глаза Слэйна пропускают стальной блеск, но я веду его за собой. Я иду спиной, не отрывая взгляда от его лица.

Звуки музыки становятся сильнее и громче. Вступает хор. По моему позвоночнику бегут ледяные волны страха. Я боюсь, но не сдаюсь.

Внезапно Слэйн рывком тянет меня за руку, и я падаю ему на грудь. Его ладонь грубо обхватывает мою талию, и он ставит меня на свои ноги. Сквозь его тело проносится сильная вибрация. Слэйна словно бьёт в мелком ознобе. Я не представляю, как ему сложно. Я, правда, не знаю, как танцуют под такие мелодии, но видела в кино, как становятся пары.

Стою на носочках на туфлях Слэйна и кладу руку ему на плечо, а вторую поднимаю вместе с его.

— Пришло время показать им средний палец. Пошли их на хрен, Слэйн. Веди меня, — шепчу ему в губы.

Он словно по щелчку начинает двигаться. Гости охают, и я слышу их реакцию. Мои волосы взмывают вверх, и Слэйн танцует практически один, ведь я прижата к его телу. Он делает большие шаги. Пальцами собирает ткань на моём платье.

Его сильное тело ощущается словно каменное. Моё же льнёт к его. Я легко целую его в шею, закрывая глаза и позволяя ему сделать это. Я не верю в то, что они поступили так жестоко со Слэйном.

— Я прощаю тебя. Я люблю тебя. Веди меня, Слэйн. Потрясающе, — шепчу я.