Сладкий лжец
Шрифт:
Морально я был готов. Мои физические навыки были отточены до совершенства. Однако откуда-то с задворок сознания доносился новый шепоток, едва узнаваемый отголосок, который мне не хотелось слышать. Я игнорировал этот надоедливый голос с момента последнего сотрясения мозга. Он очень напоминал голос моего врача. Я ненавидел этого парня.
Знаю, ненавидеть людей, которые хотят помочь тебе, неправильно. Но я ненавидел. Ведь что ему вообще могло быть известно? Я знал свое тело лучше кого бы то ни было. Моя жизнь была идеальной. Никто и ничто не могло этого изменить.
Поэтому
Мне всегда хорошо удавалось избавляться от вещей, которые не имели значения. Сосредоточься на призе. Сконцентрируйся на игре. Держи тело в тонусе, а разум – чистым.
Я проделывал этот фокус, когда начиналась игра. Проделывал каждый раз.
Так продолжалось до тех пор, пока я снова не услышал этот проклятый голос: я был в атаке, и шайба застряла в борту. Впервые в своей жизни мне пришлось испытать настоящий страх. Он ослепил меня. По коже пронеслась волна гипервосприятия. Краткий миг. Буквально две секунды, разделившие мою жизнь на «до» и «после».
Я слышал, что в худшие моменты время замедляется. Но со мной так не было.
В один момент я боролся за шайбу, упирался плечом в бортик, чтобы защититься. А в следующий… Удар заставил меня закружиться. Второй удар – двухметровый, стокилограммовый защитник, несшийся на полной скорости, – сбил меня, будто товарный поезд.
Голова впечаталась в стекло, а затем в ней будто взорвалась бомба. И следом раздался злосчастный шепот, транслировавший лишь одну фразу:
Игра окончена.
Гасите свет.
Эмма
Жизнь была хороша. Так вообще можно говорить? Порой мне казалось, что нет. Будто признавая, что я счастлива и все желаемое постепенно плывет мне в руки, я могла сглазить. Но, черт подери, жизнь действительно была хороша.
После многих лет борьбы за то, чтобы стать актрисой – боже, от отчаяния мне пришлось взять роль в рекламе и сыграть девушку с диареей; попробуйте упомянуть об этом в беседе на свидании и посмотрите, что из этого получится, – я наконец-то получила главную роль в популярном телесериале. «Темный замок». Фанаты сходили по нему с ума. И с этой ролью пришла мгновенная слава.
С какой теплотой я вспоминала первую встречу каста. Большинство из нас были новенькими лицами в индустрии, по сути – никем, но мы все жаждали оказаться там. Наш режиссер, Джесс, осмотрелась, и в ее серьезном взгляде что-то мелькнуло – не хочу называть это гордостью, ведь она нас тогда вообще не знала, но, может, теплота и понимание. И она предупредила нас:
– Прежде чем мы начнем снимать, отдохните как следует. Делайте все, что нравится. Потому что после того, как мы запустим шоу, ваша жизнь уже не будет прежней. Приватность станет пережитком прошлого. Каждый раз, когда вы появитесь на публике, кто-то вас заметит.
Мой коллега, Мейсон Сэйнт, хмыкнул:
– Как же хорошо, что я отшельник.
Этот мужчина выглядел шикарно в некоем варварском смысле этого слова – вероятно, поэтому его и взяли
А потом он влюбился. И великий зануда Мейсон Сэйнт преобразился. Принялся постоянно смеяться и улыбаться всем, будто не мог сдержать своего счастья. Это одновременно умиляло и раздражало.
Раздражало потому, что я понятия не имела, каково иметь головокружительные отношения а-ля «Мой партнер делает для меня все, и это просто потрясающе». Я хотела знать, уж поверьте, очень хотела. Но подобное от меня, увы, ускользало.
Джесс оказалась права: наша жизнь изменилась молниеносно. Уединения почти не осталось, но с капелькой удачи и с помощью планирования все же удавалось его достичь. Я все еще выходила погулять время от времени, но никакой гарантии, что меня оставят в покое и не сделают снимка, не было.
С другой стороны, фанаты меня обожали, а милые детишки часто просили сфотографироваться со мной. Это казалось немного странным, учитывая содержание «Темного замка», но я думаю, что их больше интересовала моя роль принцессы Анны, чем сцены секса и обезглавливания.
Не такими уж милыми оказались чудаки, которые любили проводить время, стоя слишком близко ко мне и прося сделать фото. Я научилась сначала класть руку им на плечо, чтобы немного отодвинуть от себя и предотвратить «случайную» попытку облапать.
Жизнь изменилась во многом. Я встретила Грега, супергорячего, приятного в общении футболиста, который меня обожал. Его слова, не мои. Грег поддерживал меня и никогда не жаловался на мой загруженный график. У него он был не лучше, в течение игрового сезона он частенько бывал в разъездах. Но мы справлялись.
К концу третьего сезона «Темного замка» я чувствовала себя комфортно и уверенно в своей роли. Принцесса Аня стала невероятно популярной. Фанаты спрашивали меня и Сэйнта о том, когда наши персонажи, Арасмус и Аня, поженятся. Мы надеялись, что сможем дать ответ в финале сезона. Шансы были высоки. Герои достигли цитадели, и Арасмус наконец сделал Ане предложение руки и сердца.
Ей оставалось лишь принять его, а затем состоялась бы свадьба. Но продюсеры и сценаристы скрывали от нас сценарии премьерных и финальных эпизодов из-за какой-то ультрапараноидальной потребности в секретности, несмотря на то, что мы все подписали соглашение о неразглашении. Это то, что нервировало меня во время съемок в «Темном замке».
– Готова? – спросил меня Сэйнт, когда мы уселись за стол со сценарием в руках.
– Как никогда, любовничек.
Он фыркнул, но с юмором. Несмотря на суровую натуру Сэйнта, мне по-настоящему нравилось работать с ним. Он никогда не пытался эгоистично захватить сцену. Все мои коллеги по сериалу оказались отличными ребятами. Работа была сложной, но мы справлялись с ней и ладили, как семья. Ну, семья, которая делала все возможное, чтобы уничтожить друг друга на экране.
Когда все были готовы, мы начали читку. Когда мы почти добрались до конца, у меня онемели пальцы и кровь отлила от моего лица. Стало вполне очевидно – Аня умрет.