Сладкий лжец
Шрифт:
– Ар-р. – Кухня вдруг показалась ничтожно маленькой. Я расправил плечи, но легче не стало. К черту. – Хочешь свалить отсюда? Выпить?
Идеально выщипанные брови Сэла изогнулись дугой.
– Скоро обед.
Я развязал фартук и повесил его на крючок у кладовой.
– Амалия и Эмма придумают, как себя обслужить.
Одна только мысль о маленькой мисс Шпионке, вторгающейся в мою кухню, обожгла кожу, будто пламя от взорвавшейся духовки. Я снова
– Ты идешь?
Глава восьмая
Люсьен
Урок усвоен: никогда нельзя недооценивать Сэла. Он такой же скользкий, как его помпадур.
Мы направлялись к передней части дома, когда столкнулись с Эммой. Она закончила плавать – о чем я изо всех сил старался не думать – и возвращалась в свое бунгало. Но помешало ли это Сэлу подозвать ее? Нисколько. Он сделал это с едва скрываемым удовольствием.
Это также не помешало ему пригласить ее пообедать с нами. Он чертовски хорошо знал, что я пытаюсь избегать ее. Однако грубить и протестовать мне не хотелось. Поэтому, когда взгляд ее темно-синих глаз, в котором сквозило сомнение насчет того, хочу ли я, чтобы она пошла с нами, метнулся к моему, я почувствовал себя обязанным смириться и настоять на том, чтобы она присоединилась.
Так мы оказались в моей любимой забегаловке, где готовили гамбургеры и милкшейки, а из окон открывался вид на бледный песчаный пляж и ярко-голубой океан за его пределами. Среди любителей пляжного отдыха и серферов Эмма выделялась как мини-солнце, привлекая жадные или любопытные взгляды. Она казалась беззащитной. Я не знал, узнал ли ее кто-то из них – она надела большие белые солнцезащитные очки и широкую белую шляпу с желтыми маргаритками. Это могло бы выглядеть нелепо, но, как и у Сэла, у нее был свой собственный, подходящий ей стиль.
Сэла я мог игнорировать запросто. Но с Эммой дела обстояли иначе. Я чувствовал ее, будто она постоянно водила своей тонкой рукой по моей коже. Это чертовски нервировало.
Кожу защипало, когда она поставила поднос на стол и села рядом со мной, чтобы с удовлетворенным вздохом посмотреть на океан.
– Я скучала по Южной Калифорнии.
– Когда ты была здесь в последний раз? – спросил я.
– Восемь месяцев назад. – Ее пухлые губки криво изогнулись. – Не так давно, знаю. Но ощущается иначе. – Я не мог видеть ее глаз за очками, но чувствовал ее взгляд. – Что насчет тебя? Ты родился в Калифорнии?
Обсуждение моей прежней жизни – довольно щекотливая тема. Но она, очевидно, понятия не имела, кто я
– Я вырос в Эванстоне, штат Иллинойс. Мой отец, сын Амалии, был куратором Художественного института Чикаго. Он встретил мою маму в свой первый год обучения. Она специализировалась на реставрации живописи.
– Ух ты.
– Ага.
Я вырос среди искусства и красоты, и мои родители ожидали, что я пойду по их академическим стопам. И все же они и глазом не моргнули, когда стало понятно, что я выберу хоккей. Они поощряли это, ведь я нашел свою страсть.
– Я жил то там, то сям. Например, в Вашингтоне. Последнюю пару лет.
– Довольная серьезная перемена.
Я знал, к чему она ведет. Почему я уехал? Что я там делал? Я увиливал как мог.
– Так вышло. Амалии требовалась помощь.
Какая же большая, неуклюжая ложь, Оз.
Я нуждался в Амалии намного больше, чем она во мне. Мне было двадцать восемь лет, и я побежал к бабуле зализывать раны.
К счастью, Сэл наконец забрал свой заказ и присоединился к нам.
– Бургеры и пиво. – Он поставил поднос. – Подумать только, мы отказались от томатного супа и сырной тарелки.
– Ты мог бы не идти.
Я послал ему долгий красноречивый взгляд, который он проигнорировал.
– И пропустил бы все это?
«Все это» сопровождалось взмахом руки между мной и Эммой, а затем, очень слабенько, в сторону еды. Скрытность никогда не была отличительной чертой Сэла.
Эмма нахмурилась, видимо не заметив откровенной войны взглядов между мной и Сэлом.
– Мы пропустили обед? Теперь я чувствую себя неловко. Вся еда в Роузмонте просто восхитительна, и мне не хочется думать, что хоть что-то пропадет.
Ну разве это не безумно приятно? У меня возникло желание выбросить наши гамбургеры в мусорное ведро и утащить ее домой, чтобы накормить.
Я хмыкнул и сделал глоток пива из бутылки.
– Амалия все съест.
Эмма слегка смягчилась. Но небольшая морщинка между ее тонкими бровями все же осталась.
– Я слышала, шеф-повар весьма темпераментный.
Сэл подавился гамбургером. Я не делал ставок на то, кто сообщил Эмме эту занимательную информацию.
Я выстрелил в Сэла косым взглядом, прежде чем ответить:
– Он может таким быть.
– Ты встречал его?
Было бы неплохо все прояснить. Только вот она могла не захотеть есть еду, которую приготовил я. Я не мог назвать ее своей фанаткой.
Конец ознакомительного фрагмента.