Сладкий развратный мальчик (др. перевод)
Шрифт:
– Пошли, - говорит он, его ямочки углубляются.
– Позволь мне поблагодарить девчонок.
Я так хочу его, нас наедине, но как-то даже сильнее возбуждаюсь от того, что он здесь с моими друзьями, вот так. Беру его за руку, и тяну к машине.
***
Пока Ансель натягивает свою рубашку, попутно рассказывает о своем перелете, странное ощущение во время отлета сразу же после работы, прибытие на рассвете, и ожидание на протяжении дня ради встречи со мной... все маленькие детали сходятся в вопрос, который стоит на повестке дня "Что теперь?". Я бросаю на
Оставляю на потом удобную квартиру и везу его прямо к Харлоу и Лоле в бар Динамит. Тяну его через толпу, широко улыбаясь от того, что мой человек рядом со мной, мой муж, мой Ансель. Они сидят в изогнутой кабинке, потягивая напитки. Лола замечает меня раньше Харлоу. Черт меня подери, если ее глаза сразу же не наполняются слезами.
– Нет, - приказываю я ей, смеясь. Со всей ее жесткой бравадой снаружи, она слишком мягкая внутри.
– Мы не будем делать это.
Она смеется, качая головой и вытирает слезы. Затем следует странное приветствие моих подруг и мужа, они обнимают друг друга так, словно лучшие друзья и всего лишь не виделись какое-то время.
Хотя, в каком-то смысле так оно и есть. Я люблю его, как и они. Я люблю их, и он тоже. Он выуживает два шоколадных батончика из внутреннего кармана пиджака, перекинутого через руку, и вручает один Лоле, другой Харлоу.
– За то, что помогли мне. Купил их в аэропорту, так что выглядят они не совсем ахти.
Они обе берут их, и Харлоу смотрит на свою, а затем снова на него.
– Если она не трахнет тебя этим вечером, то это сделаю я.
Его румянец, ямочки, тихий смех, и зубы покусывающие снова губу. У меня большие проблемы. Убейте меня к чертовой матери.
– Без проблем.
– Отвечаю я ей, кидая его пиджак на диванчик, и тащу его с удивленными глазами и ухмылкой за собой на танц-пол. Мне, честно говоря, плевать, какая играет музыка, так как я никуда его не отпущу на протяжении всей ночи. Делаю шаг в его объятья и прислоняюсь к нему.
– Мы снова танцуем?
– Будет еще больше танцев, - отвечаю я.
– Если ты заметил, я последовала твоему совету.
– Я так горжусь тобой, - шепчет он. Он прижимается своим лбом к моему, прежде чем отстраняется и встречается со мной глазами.
– Ты только что, дала мне подсказку, что трахнешь меня сегодня.
– Его улыбка растягивается еще больше, так же как руки сильнее оборачиваются вокруг моей талии.
– Воспользуйся всеми своими шансами.
– Я забыл их дома.
– Его улыбка резко испаряется.
– Но я привез свой пенис.
– Я попытаюсь не сломать его в этот раз.
– А мне кажется, тебе стоит постараться сильнее.
Басы сотрясают пол, и мы полу-криком подшучивает друг над другом, но настроение ускользает, и между нами повисает тяжелое молчание. Мы всегда были хороши во флирте, хороши в сексе, но мы должны были всегда претворяться кем-то, чтобы открыться друг другу.
–
– Расскажи, что случилось в то утро, когда ты ушла.
– Я чувствовала, что должна идти и встретиться лицом к лицу с тем, что предстояло.
– Говорю я тихо, но он по-прежнему наклоняется, и я знаю, он расслышал меня.
– Было хреново, что ты не рассказал мне о Перри, но это только дало мне толчок, в котором я нуждалась.
– Мне так жаль, Cerise.
Мою грудь сковывает, когда он называет меня этим ласковым именем, и я глажу его вверх и вниз по груди.
– Если мы собираемся попытаться построить отношения, мне нужно знать, что ты будешь говорить со мной.
– Обещаю, буду.
– Я так сожалею, что так сбежала от тебя.
Его ямочка появляется на секунду.
– Покажи мне, что ты до сих пор носишь обручальное кольцо, и я прощу тебя.
Поднимаю свою левую руку, и он рассматривает ее, потом наклоняется и целуя тонкий золотой ободок. Мы покачиваемся, практически не двигаемся, пока все вокруг нас люди скачут, трясутся и танцуют. Прислоняю голову к его груди и закрываю глаза, дыша каждой его частичкой.
– В любом случае, мы покончили со всем этим. Сегодня твоя очередь рассказывать о себе.
С улыбкой, он наклоняется и целует меня сначала в правую щеку, затем в левую. Затем своими губами, он касается моих несколько длинных, восхитительных секунд.
– Любимый цвет - зеленый.
– Начинает он напротив моего рта, и я хихикаю. Его руки ползут по моим бокам, соединяя их вместе на моей талии, пока наклоняется еще ближе и целует мою шею.
– Я сломал руку в семь лет, пытаясь, прокатится на скейте. Люблю весну, ненавижу зиму. Имя лучшего друга моего детства - Август, а его старшей сестры - Катерина. С ней я поцеловался в первый раз, мне было одиннадцать, ей двенадцать, в кладовке в доме моего отца.
Мои пальцы скользят по его груди, вверх к горлу, и встречаются позади его шеи.
– Моя самая большая душевная травма была тогда, когда мама уехала в Штаты, но даже притом, что мой отец был тираном, у меня было замечательное детство. Я был ужасен в математике. Своей девственности я лишился с девушкой по имени Ноэми, когда мне было четырнадцать.
– Он целует меня в шею.
– Последняя женщина, с которой я занимался сексом, была моя жена, МиаРоузГийом.
– Целует меня в кончик носа.
– Любимая еда - хлеб, знаю, звучит скучно до жути. И я не люблю сухофрукты.
Смеюсь и притягиваю его для настоящего поцелую - наконец - и ох. Мой. Бог. Его рот теплый, идеально подходящий под мой. Его губы мягкие и доминирующие. Чувствую его потребность касаться, пробовать, трахаться, которую он еле сдерживает, его руки спускаются на мою задницу, подталкивая мои бедра к своим. Его язык едва касается моего, из нас вырываются стоны, и мы отстраняемся, тяжело дыша.
– Не уверен, что когда-либо женщина кончала от моего рта, пока я не встретил тебя.
– Признается он.
– Люблю целовать тебя там. И люблю твою задницу. Она - идеальна.
– С этими словами, я ощущаю, как его длинна упирается мне в живот, когда его руки сжимают меня.
– Люблю все позы в сексе с тобой, но предпочитаю быть над тобой... Когда мы в миссионерской позе, ты делаешь ее такой пошлой и грязной, когда царапаешься и двигаешься подо мной.