Сладкое маленькое создание

Глайнс Эбби

— Угощение! Какое?

— Самое лучшее.

— Ура! — она захлопала в ладоши. Потом закричала в сторону медсёстер. — Бьюла принесла мне угощение!

Они все заулыбались и кивнули.

Она схватила меня за руки и потащила в направлении игровой комнаты.

— Мэй делает бумажные куклы. А я ждала тебя, — коротко пояснила Хейди, когда мы зашли в большую комнату с круглыми столами, заставленными всякой всячиной для рукоделия.

Работники оставят всё это ещё на час, а затем заменят на настольные игры на следующие два часа, потом на рисование и ещё к концу дня у ребят будут игрушки. Успокаивающая

классическая музыка наполняет комнату, а ребята разговаривают или работают над своими проектами. Мэй сидит за круглым красным столом, пристально изучая бумажную куклу в своих руках.

— Вижу её, — вскрикнула Хейди, будто это лучшая новость за весь день, и поспешила к Мэй, окликая её.

Мэй подняла голову и увидела меня. У неё такая же яркая улыбка, как и у моей сестры. Хейди подошла к ней и стала что-то шептать на ухо. Она знает, что не нужно кричать на всю комнату, что у меня для них сладости. Все тоже захотят их. Если бы я только могла позволить себе принести для всех угощения. Однажды я получу степень, у меня будет карьера, а Хейди переедет ко мне. И мы продолжим навещать их и приносить для всех сладости.

Мэй оставила свою бумажную куклу, и они обе побежали ко мне.

— Я сказала ей, — сказала Хейди. — Пойдёмте смотреть на уток.

Я позволила им увести меня, а Мэй застенчиво улыбнулась мне и обняла. Она спокойнее Хейди. Я знаю, что её жизнь отличалась от нашей с сестрой. Она не привыкла получать любовь так, как Хейди. Она нервничает. С каждым моим приходом сюда я пытаюсь показать ей, что она может доверять мне, но Мэй всё ещё привыкает к тому, что может обнять меня и я обниму её в ответ.

Сегодня замечательная и тёплая погода. Мы нашли хорошее место в тени, девочки устроились, и тогда я протянула каждой по кексу, прежде чем достать свой и присоединиться к ним. Обе радостно захихикали при виде сладостей.

Я использовала ингредиенты из кладовки Порции, чтобы приготовить их. Миз Шарлотта оставила после себя большой запас продуктов для выпечки. Порция никогда не просила что-нибудь испечь, так что я использовала их для Хейди, Мэй и медсестёр. Надеюсь, что, когда запас закончится, у меня будут деньги пополнить его.

Они любят печенья и кексы. Как-то я приготовила сладкие рисовые хлопья. Однажды принесла брауни, но у нас больше нет шоколада. Так что обычно я готовлю сахарные печенья с присыпкой.

— Это самые вкусные кексы в мире, — сказала Мэй, облизывая свои губы.

— Бьюла готовит лучше всех, — похвасталась Хейди. — Мама учила нас готовить. Я тоже умею.

Глаза Мэй увеличились от изумления, несмотря на то, что Хейди не раз говорила об этом. И это правда. Мама всегда позволяла нам помогать ей с ужином. Когда у нас были на это деньги, она готовила нам сладости. Я научилась у неё намного большему, чем просто готовить. Я научилась любить. Мама была лучшим учителем.

Глава Шестая

БЬЮЛА

— Когда ты сказал, что берёшь бразды правления над корпорацией, я подумала, что ты поедешь в Бостон, Чикаго или даже Нью-Йорк на лето. Я не ожидала, что ты приедешь сюда и привезёшь всех этих людей. Не надейся, что тебя будут серьёзно воспринимать в «Ван Аллен Индастриз», раз ты устраиваешь топлесс-вечеринки каждый день. Тебя

не будут уважать только потому, что твой отец назвал тебя генеральным директором перед смертью.

Я остановилась. Это Порция, и хотя я ещё не вышла на задний двор, я знаю, что она говорит с Джаспером. Я не знала, что «Ван Аллен Индастриз» теперь принадлежит ему. Он… не готов к этому. То немногое, что я видела до сих пор, не позволяет мне представить испорченного тусующегося двадцатиоднолетнего парня ответственным за высокое стеклянное здание «Ван Аллен Индастриз» на Манхэттене.

— Не припоминаю, чтобы я спрашивал твоё мнение, мама. Как и мой отец. Но ведь ты была так занята, трахаясь с инструктором по теннису в клубе, что не обратила внимания на завещание отца, которое он изменил в последнюю минуту. Так что не трать силы, рассказывая, что я могу и не могу делать, просто помни — это моё. Всё это. Отца перед смертью не заботило, что будет с его неверной женой. У него было время поменять своё решение, но он не сделал этого.

Я попятилась из комнаты. Это не моё дело. Вау! Их разговор шокирующий. Совсем не то, что я ожидала услышать. Джаспер такой холодный. Злой и холодный по отношению к своей матери. Если у неё была интрижка, я понимаю, что ему больно. Особенно потому что его отец умер от сердечного приступа. Но абсолютная эмоциональная отстранённость в его голосе необъяснима. Он кажется таким спокойным и беспечным. Внешность обманчива. Мама всегда это говорила.

— Я не собираюсь оправдываться перед тобой. Я сожалею о том, что сделала, но в нашем браке были вещи, о которых ты понятия не имеешь. Ты мой сын. Я хочу, чтобы ты преуспел. Вот, о чём я. Это всё, что я пытаюсь сказать.

Он рассмеялся, но смех не весёлый. Не настоящий. И хотя я не вижу его, но этот звук заставил меня задрожать.

— Ты беспокоишься только о своих чаепитиях, матчах по теннису и поездках за покупками. Я справляюсь со всем остальным. Мне не нужны твои советы. Ты больше не та, от кого я хочу их получать.

Наступила тишина, а затем послышались шаги.

— Джаспер, пожалуйста, — позвала Порция, но дверь уже захлопнулась, и я знаю, что он направился в домик у бассейна.

Я стою там, где меня не видно, и не двигаюсь, пока не слышу, как Порция уходит в дом. Я жду пять минут, прежде чем зайти через заднюю дверь около кухни, которой всегда пользуюсь. Я не знаю, какой эта семья была до того, как у Альфреда Ван Аллена случился обширный инфаркт и он умер два дня спустя, но я знаю, что они совершенно недееспособны теперь. Мне жаль Порцию, хотя не кажется, что она принимала мудрые решения. Мне также жаль Джаспера, потому что, очевидно, его растили так, чтобы он был тем человеком, каким сейчас является. Они создали его.

Меня растила женщина, которая, к счастью, ставила своих детей превыше всего остального. Даже превыше собственной общественной жизни. Я ни разу не видела её на свидании.

— На твоём месте я бы забыл всё, что ты слышала. Это не твоё дело, — позади меня раздался глубокий голос с манерой растягивать слова, которая теперь у меня ассоциируется с Уинстоуном. Я начинаю думать, что он следит за мной, чтобы поймать врасплох и поставить на место. В его заносчивом, самовлюблённом мире я миньон, на которого он может смотреть свысока.