Сладкое Забвение
Шрифт:
— Свадебные штучки, — сказала я. — Ты знаешь, какие детали свяжут нас вместе на всю оставшуюся жизнь?
— Похоже, ты пытаешься меня отпугнуть.
— Это работает?
— Нет, я рискну.
Веселье в его голосе странно подействовало на мою нервную систему. Как он мог быть таким беспечным и настойчивым, чтобы жениться на мне, и почему в этом было какое-то очарование?
Его пальцы коснулись моих, когда он придвинул распечатку письма моей мамы ближе. Я заметила, что у него были красивые руки. Большие, мужественные, с чистыми, короткими ногтями. Мне хотелось найти в этом мужчине
С каждой секундой его тело все теснее прижималось к моей спине, пока он читал список моей мамы, словно я не была поймана в ловушку перед ним.
— Как ты относишься к розовому? — выдохнула я.
Одна из его рук скользнула к моей талии, обжигая кожу сквозь розовое платье, которое я надела.
— Никогда не думал об этом раньше, — протянул он, — Но кажется, мне нравится.
Тепло побежало по моим щекам.
— Хорошо, — сказала я. — Потому что на тебе будет розовый галстук.
Он издал вздох удовольствия.
— Я не возражаю, но это, вероятно, будет раздражать Луку. Он беспокоил тебя вчера?
— Нет, он был настоящим джентльменом. Не столкнул меня в бассейн или что-то в этом роде.
— Он оставался в моем кабинете?
Я колебалась, потому что была ужасной лгуньей.
— Конечно.
— Хм. — его рука скользнула с моей талии на бедро, его пальцы сжали мою плоть с такой силой, что мой пульс затрепетал. Прижавшись губами к моему уху, он прошептал, — Я тебе не верю.
Я глубоко вдохнула.
— Ты ожидал, что он останется в твоём кабинете на весь день и ночь?
— Да, — сказал он, будто не просил многого. — Расскажи мне, чем вы занимались.
— Играли в Монополию и ели мороженое из одного стаканчика.
Я почувствовала его улыбку на своей шее.
— Маленькая лгунья, — протянул он.
— У тебя нет кофеварки, — я только смогла сказать.
— Я не пью кофе.
— Ты не человек, — выдохнула я.
Его ладонь пробежала от моего бедра к нижней части живота. Жар скрутился внутри меня при малейшем давлении его руки. Каждый палец прожигал ткань, пока его губы касались моего затылка. Мои внутренности таяли, растворяясь в воспоминаниях, когда он мягко прикусил, а затем лизнул кожу. Я схватилась за край столешницы, и стон пополз вверх по моему горлу.
— Почему ты одета, для выхода на улицу?
Я судорожно втянула воздух.
— В десять я еду с мамой в салон.
— Сейчас? — он провел лицом по моему обнаженному плечу, его щетина дразнила мою кожу. — Кто тебя отвезет?
— Бенито заедет за мной.
На мгновение воцарилась тишина, и вдруг я подумала, не скажет ли он мне «нет». Будет ли строг? Неразумен? Все эти ужасные возможности пришли мне в голову, когда я наконец поняла, что вверяю свое будущее в руки этого человека. Я его почти не знала. Я хотела узнать его, просто чтобы понять, как он отреагирует. По крайней мере, так я себе говорила. Я хотела знать, чем он занимался прошлой ночью. Какое у него второе имя. Кого он любил и любит. Хотела знать все, и это заставляло мою грудь болеть от неизбежного разрыва.
— Ты возьмешь одноразовый
Я выдохнула. С облегчением? Я не была уверена. Едва ли этого было достаточно, чтобы понять его характер, но это было что-то.
— Нико, вовсе не обязательно, чтобы Лука оставался здесь со мной. Мне не нужна нянька.
Напряженная тишина прокралась между нами, прежде чем он отошел.
— Твое прошлое говорит об обратном.
Я напряглась, почему-то не веря, что он сказал это.
Я заработала первый взгляд на Нико, в то утро. Он вошел в гостиную, стягивая галстук, и я не могла не заметить, что на нем была та же одежда, что и прошлой ночью. Проглотив горький привкус во рту, я сказала:
— Я не собираюсь убегать.
Я сделала это однажды, и это не было освобождением; это была самая большая ошибка, которую я когда-либо совершала.
Его взгляд был как зажженная спичка в кромешной тьме комнаты.
— Нет такого места, куда ты могла бы отправиться, чтобы я не смог тебя найти.
Холодная дрожь пробежала по моей спине от равнодушного тона его голоса, потому что я поверила ему. Однако резкость в выражении его лица заставила меня поверить, что он оставил со мной одного из своих людей не только ради моей безопасности или того факта, что я могу попытаться убежать.
Я остановилась, когда до меня дошло. Неужели он поверил, что я встречаюсь с другим мужчиной? Это имело бы смысл, учитывая то, как он не раз намекал на то, что я ему изменяю.
Неужели он думает, что я настолько глупа? Я должна быть невероятно глупа, чтобы вступать в тайные отношения, особенно после того, что случилось со мной раньше. Не обижайся на Адриану — думала она своим странным сердцем, а не головой.
Раздражение выплеснулось на поверхность.
Этот человек мог спать с кем угодно. Мое горло сжалось, представив, что он делал это прошлой ночью, а я сидела с няней, поэтому не сделала то же самое? Я знала, что так устроена эта жизнь. Но поняла это только издалека, а не лично от человека, которого скоро назову мужем. От человека, с которым буду делить дом.
Раздражение превратилось в горечь и распространилось по моей крови, как яд.
У меня никогда не будет собственного мужа. Мне всегда придется делиться им. И эта правда была такой реальной, такой грубой в тот момент, что дрожь негодования пронзила мою грудь.
Мои глаза сузились, совсем как в церкви, когда я впервые увидела его.
Его взгляд подражал моему.
У меня не было никакого желания сообщать ему, что другого мужчины нет. В любом случае, это не имело значения.
Мое сердце никогда не будет принадлежать ему.
Это единственная вещь в моей жизни, которая была моей, и я никогда не подпишу ее.
Всю дорогу до магазина, бабушка и Адриана смотрели на меня пустыми, неморгающими глазами. Бенито молчал, сидя за рулем, а мама, взволнованная, рассказывала о свадьбе.
Там, где большинство девушек мечтали о своей свадьбе и о том, как она будет прекрасна, я смотрела ее за мутным фильмом. Словно платье в витрине бутика находилось за запачканным пальцем стеклом. Моя свадьба будет основана не на любви, а на простой передаче власти от моего папы к моему мужу.