Сладкое зло
Шрифт:
Я не могла слышать свой собственный плач.
Мое расширенное видение —пятое и заключительное экстра ощущение —проявилось в десять лет.
По крайней мере, с этим я хотя бы могла закрыть глаза.
Потребовалось много практики, чтобы освоить каждое из ощущений, не говоря уже о постоянном страдании от мигреней, рвоты и крови из носа. Способность слышать, видеть и чувствовать запахи в радиусе мили была огромной сенсорной перегрузкой.
К сожалению, несмотря на отменное здоровье,
К доктору же я ходила только для ежегодных проверок. Кроме мигрени, я никогда не болела. Никогда. Царапины и ушибы заживали в течение часов, иногда меньше.
Конечно, это не походило на телевидение, где глубокая рана супергероя затягивалась перед самыми вашими глазами, но все же…
Иногда я могла часами наблюдать процесс распускания бутона, когда цветок на рассвете тянулся к солнцу, но у кого было столько времени?
Я и так поначалу пропустила из-за этого слишком много занятий. Единственное преимущество не имения друзей до самого девятого класса —никому не надо объяснять причину своих странностей.
По крайней мере, у меня всегда была Пэтти.
Она удочерила меня младенцем, забрав меня так быстро, как только штаты Калифорния и Джорджия позволили.
Я подросла уже достаточно к тому моменту, чтобы называть ее —Пэт-Пэт. Я не могла скрыть побочные эффекты всего, что я испытывала, но Пэтти верила мне без вопросов.
Она с осторожностью причесывала мои волосы, когда во мне стало стремительно развиваться чувство осязания; казалось любая туго завязанная прядь могла исковеркать мой мозг.
Мне было больно перемещать руки из-за чувствительности кожи и мышц.
Когда усилилась мигрень, и я не могла принимать еду, Пэтти так или иначе достала серьезные болеутоляющие средства, которые, предположительно, заставляли взрослого мужчину заснуть и прибывать в таком состоянии в течение многих часов.
После первого употребления, я испытала счастливое чувство сонливого облегчения в течение приблизительно двадцати минут, а потом горячая боль прорвалась снова.
Пэтти была испугана, когда узнала, что я проглотила шесть таблеток за один день.
Предупреждения на этикетке гласили, что можно принимать не больше двух таблеток в сутки.
После того, как она убрала их, я обыскивала дом со слепой навязчивой идеей всю неделю, но так и не смогла найти.
Каждое ощущение стало легче контролироваться, когда я научилась фокусировать внимание. В конце концов, я поняла, как держать все свои пять чувств на обычном человеческом уровне, если, конечно, я не хотела обратного. Все это, безусловно, было бы очень весело, если бы у меня существовала возможность с кем-нибудь поделиться впечатлениями.
Только
Туманные небольшие облака кружили повсюду, следуя за людьми. У каждого человека имелась своя аура. Я рассматривала облака днями напролет, что делало меня в глазах окружающих невероятно странной. Я наблюдала за движением ауры Джея вокруг него, когда меняла книги в своем шкафчике.
—Как дела, именинница?! —спросил он, оглядывая меня.
—Почему ты так смотришь? В меня запустили бумажный шарик или что-то еще?
—Нет, ничего. Извини.
Я заставила себя перевести взгляд на его лицо.
—Я сегодня получаю права.
—Круто. Хорошо, что в машине Пэтти механическая коробка передач. Это означает, что ты можешь водить мою машину тоже.
—Классно, —согласилась я.
Автомобиль Джея был, конечно, драндулетом, что делало старый седан Пэтти в наших глазах крутой машиной.
Я хлопнула своим шкафчиком, и мы вместе пошли к нашим классам.
Когда Джей не смотрел, я незаметно протянула руку, чтобы коснуться облака передо мной, и моя рука прошла сквозь ауру.
Я повернулась к Джею.
—Хочешь пойти на ту вечеринку в честь окончания года в следующую пятницу? —спросила я осторожно.
Он ударился костяшками в знак приветствия с президентом клуба драмы, идущего в противоположном направлении.
Девчонка из танцевальной группы, закрывая свой шкафчик, смотрела на Джея, пока мы проходили мимо.
Он оглянулся на нее через плечо прежде, чем вернуться к нашей беседе.
—На вечеринку Джина? Ты, правда, хочешь пойти?
—Да, думаю, что хочу, —ответила я. —Если Пэтти разрешит.
Мы подходили к моему классу. Джей цеплял большими пальцами ремни рюкзака на плечах.
—Послушай. —Он колебался. —Просто… будь осторожна со Скоттом, хорошо?
Хм…
—Погоди секунду, —нахмурилась я. —Как ты можешь быть так возбужден по поводу Кайдена Роу, и при этом предупреждать меня о каком-то там Скотте МакКалистере?
Джей опустил глаза и потер пол носком теннисных туфель, создавая ужасный скрип.
—Ты не слышала его в раздевалке на физкультуре, когда там только парни.
—Ох.
Я обдумала это.
—Он что-то говорил обо мне?
—Нет, не о тебе. Думаешь, я бы позволил ему это сделать? —Он отвел глаза в сторону. —Послушай, не бери в голову. Просто, забудь то, о чем я сказал.
Я подумала, не ревнует ли Джей к Скотту… не меня, конечно… но в целом.
Скотт был популярным, но, опять таки, Джей —тоже, только на другой манер.
Я никогда не чувствовала ревности, исходившей от Джея. Никогда.
Сейчас его цвет был мягким серо-коричневым —цвет волнения.