Сладкоречивый незнакомец
Шрифт:
— Насколько я знаю, забота о ребенке твоей сестры не была в списке твоих приоритетов.
— Ребенок только неделю назад родился. И я имею права пересмотреть мой список приоритетов, ведь так?
— Да. Но это не значит, что я должен пересматривать свой. — Он вздохнул. — Расскажи мне все. Веришь ты или нет, но я на твоей стороне.
Я рассказала о том, случилось, о разговоре с Тарой, и закончила фразой в свою защиту:
— Это только на три месяца. И ребенок вряд ли вообще доставит беспокойство, — если только не считать недостаток
— Это похоже на план, — ответил он. Я услышала тихий, медленный выдох, словно все это Дэйн боялся вздохнуть. — Что ты хочешь, чтобы я ответил, Элла?
Я хотела, чтобы он ответил: «Приезжай домой. Я помогу с ребенком». Но я сказала ему:
— Я хочу знать, что ты на самом деле думаешь.
— Я полагаю, ты застряла в старых рамках, — тихо ответил Дейн. — Твоя мать щелкнет пальцами или твоя сестра напортачит, и ты жертвуешь своей жизнью, чтобы позаботиться обо всем. Но это не просто три месяца, Элла. Может пройти три года, прежде чем Тара сможет ясно мыслить. А если у нее будут еще дети? Ты их всех возьмешь к себе?
— Я об этом думала, — неохотно призналась я. — Но я не могу волноваться о том, что может произойти в будущем. В данный момент есть только Люк, и я ему нужна.
— А что насчет того, что нужно тебе самой? Ты же собиралась написать книгу, так? И как ты сможешь продолжать вести колонку?
— Я не знаю. Но другие люди могут работать и заботиться о детях.
— Но это не твой ребенок.
— Он — часть моей семьи.
— У тебя нет семьи, Элла.
Хотя я сама говорила подобное в прошлом, я испытала раздражение, услышав подобное от него.
— Мы индивидуалисты, связанные рамками взаимных обязательств, — ответила я. — Если группа шимпанзе в Амазонке может называться семьей, то Варнеры тоже считаются, я так полагаю.
— Принимая во внимание тот факт, что шимпанзе иногда поедают друг друга, то я могу с этим согласиться.
Я подумала, что мне не стоило рассказывать Дэйну о своей семье.
— Мне не нравится с тобой спорить, — проворчала я. — Ты слишком многого обо мне не знаешь.
— Тебе не понравится это еще больше, если я позволю тебе принять неверное решение, ничего не сказав.
— Я полагаю, это верное решение. С моей точки зрения, только с этим решением я смогу жить.
— Это честно. Но я с этим решением жить не могу.
Я глубоко вздохнула.
— Так что же с нами произойдет, если я все же решусь и сделаю так? Что произойдет с отношениями, которые длятся четыре года? — Мне трудно было поверить в то, что человек, на которого я так надеялась, мужчина, которому я так доверяла, и о котором так сильно беспокоилась, мог вот просто подвести под всем черту.
— Я полагаю, мы можем считать это перерывом, —
— И когда я вернусь, мы начнем с того самого места, где остановились?
— Мы можем попытаться.
— Что ты имеешь в виду под «попытаться»?
— Ты можешь засунуть что-то в морозилку и вынуть оттуда через три месяца, но это не будет тем же самым.
— Но ты обещаешь меня подождать, так?
— Как это подождать?
— Ну, не спать ни с кем другим.
— Элла, никто из нас не может этого обещать.
Моя челюсть отпала.
— Не можем?
— Разумеется, нет. В зрелых отношениях нет ни обещаний, ни гарантий. Мы не владеем друг другом.
— Дэйн, я полагала, что мы — особенные, — я осознала во второй раз за день, что плачу. И мне пришла в голову еще одна мысль. — Ты мне изменял когда-либо?
— Я бы не назвал это изменой. Но нет, не изменял.
— А если бы я переспала с кем-то? Ты бы ревновал?
— Я бы не стал отказывать тебе в шансе набраться опыта во взаимоотношениях, если бы ты того пожелала. Это вопрос доверия. И открытости.
— У нас свободные отношения?
— Если ты так хочешь их назвать, то да.
Я вряд когда-либо была настолько сильна изумлена. Все, что я думала о себе и Дэйне, оказалось внезапно перевернутым с ног на голову. — Боже мой. Какие же это свободные отношения, когда я даже об этом не подозревала? Каким правилам они подчиняются?
Казалось, что Дэйн слегка забавляется.
— Для нас нет никаких правил, Элла. Никогда не было. Это единственная причина, почему ты оставалась со мной так долго. В ту же минуту, как я попытался бы ограничить тебя, ты бы сбежала.
Моя голова уже просто раскалывалась от всех этих новостей. Я размышляла о том, был ли он прав. И боялась, что был.
— Почему-то, — медленно проговорила я, — я всегда думала о себе, как об обычном человеке. Слишком обычном для таких отношений.
— Мисс Независимость такая и есть, — ответил он. — Советы, которые она дает другим людям, всегда подчиняются определенным правилам. Элла… нет, ты не обычная.
— Но я и мисс Независимость, и Элла, — возразила я. — Которая же из них я настоящая?
— Очевидно, что настоящая ты сейчас в Хьюстоне, — ответил он. — И я бы хотел, чтобы ты вернулась.
— Я бы с удовольствием привезла ребенка домой всего на несколько дней, пока я не решу кое-какие вопросы.
— Так не пойдет, — сразу ответил Дэйн.
Я нахмурилась.
— Это также и моя квартира. Я хочу остановиться на своей половине.
— Прекрасно. Я позависаю где-нибудь, пока ты не уедешь с ребенком. Или я перееду, и ты сможешь пользоваться всем пространством…
— Нет, — инстинктивно я понимала: если я заставлю Дэйна переехать, потому что решила заботиться о Люке, я могу навсегда его потерять. — Ничего, ты останешься там. Я найду временное жилье для себя и Люка.