Сладкоречивый незнакомец
Шрифт:
Я вскинула голову. Дэйн притянул меня поближе, и от этого движения по моей коже пробежала неприятная дрожь.
Разве такое возможно?
Почувствовав, как я застыла, Дэйн опустил руки и насмешливо посмотрел на меня.
— Что, не на глазах у ребенка?
Я смущенно отпрянула от него.
— Думаю, я… Я… — У меня перехватило дыхание. Я быстро заморгала. — Я должна кое-что тебе сказать, — хрипло произнесла я.
— Хорошо. — Голос его звучал спокойно и ободряюще.
Нужно ли рассказать ему, чем я занималась с Джеком? Как мне все это объяснить?
Выражение лица Дэйна изменилось.
— Сладенькая, я довольно хорошо читаю между строк. И не могу не заметить, что каждый раз в разговоре всплывает имя кое-кого. Так что давай начну я: Дэйн, последнее время я много времени провожу с Джеком Тревисом…
— Последнее время я много времени провожу с Джеком Тревисом, — повторила я, и несколько слезинок скатились по моим щекам.
Похоже, Дэйна это совсем не удивило. Он взял мою руку и сжал ее в своих ладонях.
— Расскажи мне все. Я могу быть твоим другом, Элла.
Я шмыгнула носом.
— Можешь?
— Я всегда был им.
Я вскочила, побежала на кухню за бумажным полотенцем и, сморкаясь, вернулась. Я подтолкнула прыгунки Люка так, что они закачались, и он настороженно уставился на игрушки, болтавшиеся на кольце.
— Все в порядке, Люк, — сказала я малышу, хотя его мало интересовали мои душевные переживания. — Взрослые тоже плачут иногда. Это естественно и нормально.
— Думаю, он хорошо с этим справляется, — сказал Дэйн, с лукавой улыбкой заглядывая в мое расстроенное лицо. — Иди сюда, и давай поговорим.
Я села рядом с ним и прерывисто вздохнула.
— Жаль, что ты не умеешь читать мысли. Мне очень хотелось бы, чтобы ты обо всем узнал, и мне при этом не пришлось бы ни о чем тебе рассказывать. Потому что некоторые вещи мне не хочется обсуждать.
— Ты можешь все мне рассказать. Ты же знаешь.
— Да, но мне никогда не приходилось рассказывать тебе о своих отношениях с другим. Я чувствую себя такой виноватой, это невыносимо.
— Твой порог вины всегда был довольно низким, — добродушно заметил он.
— Хотеть Джека — это неправильно, это глупо, но я ничего не могу с этим поделать. Мне так жаль, Дэйн. Мне никогда еще не было так стыдно…
— Погоди. Прежде чем ты продолжишь… не надо извиняться. Особенно за свои чувства. А теперь рассказывай.
Я, конечно, рассказала Дэйну не все. Но достаточно, чтобы он понял, что мой трезвый подход к жизни разваливался на куски, и я страстно увлеклась мужчиной, которым мне совсем не стоило увлекаться, и совершенно не понимала, почему.
— Джек умен, — сказала я, — но может быть грубым. И еще он мачо, и очень традиционен. Он как капитан школьной футбольной команды, перед которым все девушки выстраиваются в ряд, а я всегда ненавидела таких.
— Я тоже.
— Но иногда Джек удивляет меня каким-нибудь остроумным замечанием. И еще он искренний и открытый, любопытный и, наверное, самый самоуверенный
— И он прав.
— Что ж, всему свое время и место. Не время думать о развлечениях. Сейчас на мне лежит большая ответственность.
— Что он думает о ребенке?
— Джеку он нравится. Он любит детей.
— И будучи очень традиционным, он, наверное, хочет завести собственную семью, — заметил Дэйн, внимательно за мной наблюдая.
— Я уже говорила Джеку, как отношусь к браку и семье. Так что он знает, что этого никогда не будет. Думаю, это все прелесть новизны. Особенно его заводит то, что я за ним не бегаю.
— Ты завела бы любого и не только поэтому, Элла. Ты красивая женщина.
— В самом деле? — я посмотрела на него с застенчивой улыбкой. — Ты никогда раньше не говорил мне этого.
— Я не слишком умею говорить комплименты, — признался Дэйн. — Но ты красивая. Этакая знойная библиотекарша.
Моя улыбка стала насмешливой.
— Спасибо, думаю, именно это Джеку и нравится.
— И много у тебя с этим типом общего?
— Не слишком. По сути, мы абсолютные противоположности. Но знаешь, что мне больше всего нравится, и это самое странное?… Наши разговоры.
— Разговоры о чем?
— Обо всем, — честно ответила я. — Мы начинаем, и это похоже на секс, вперед-назад, и это так затягивает, понимаешь, о чем я? Мы словно попадаем в резонанс друг с другом. А некоторые наши разговоры происходят как будто на нескольких уровнях одновременно. И даже когда мы друг с другом не согласны, во всем этом чувствуется странная гармония. Связь.
Дэйн задумчиво поглядел на меня.
— Так… если разговоры похожи на секс, на что же похож секс?
— Я…
Я открыла рот и тут же захлопнула его. Я раздосадовано взвешивала все способы объяснить, что пока между нами было лишь то, что можно было назвать восхитительным поцелуем на ночь, и обжималки в подземном гараже. Оба раза были потрясающи. Нет, это не передать словами.
— Это секретная информация, — смущенно сказала я.
Несколько секунд мы сидели молча, одинаково пораженные тем, что я что-то скрываю, хотя раньше рассказывала Дэйну все, ничего не тая. Наши отношения всегда были абсолютно открытыми. И понимание того, что в моей жизни есть что-то, о чем я не могу рассказать Дэйну, было для меня непривычным.
— Ты не злишься? — спросила я. — Не ревнуешь?
— Ревную, пожалуй, — неуверенно согласился Дэйн, словно это его удивило. — Но не злюсь. Ты не моя собственность. Потому что все упирается в то, что я не хочу традиционных отношений. Но если тебе хочется посмотреть, что такое связь с Тревисом, попробуй. Тебе не нужно спрашивать разрешения, и не мне его давать. Ты ведь в любом случае собираешься сделать это.
Я не могла не отметить разницу между Дэйном и Джеком, который был гораздо требовательнее, настоящим собственником. У нас с Джеком было гораздо больше поводов для споров. Меня охватило беспокойство.