Сладкоречивый незнакомец
Шрифт:
— Если честно, — почти прошептала я, — с ним я не чувствую себя в безопасности, как с тобой.
— Знаю.
Слабая улыбка коснулась моих губ.
— Откуда?
— Подумай, что такое безопасность, Элла?
— Доверие?
— Да, частично. Но еще и отсутствие риска. — Он отлепил прядь волос с моей щеки и заправил ее мне за ухо. — Может, тебе просто нужно рискнуть. Может, тебе нужно побыть с кем-то, кто тебя хоть немного встряхнет.
Я подобралась поближе к нему и прижалась головой к его груди. Мы сидели так какое-то время абсолютно неподвижно, лишь
Дэйн дотронулся до моего подбородка, заставил меня поднять голову и мягко поцеловал. Только тогда я поняла, что Дэйн всегда был лишь другом, с которым я спала, а это совсем не то, что иметь любовника, который мог бы стать другом.
— Эй, — тихо сказал Дэйн. — Как, по-твоему, могли бы мы заняться этим еще раз, в память о старых добрых временах? Чтобы как бы попрощаться? Пожелать друг другу счастливого пути?
Я посмотрела на него с печальной улыбкой.
— А может, мне сразу стукнуть тебя бутылкой шампанского по голове?
— Ради Бога, давай хотя бы откроем его для начала, — ответил он, и я встала, чтобы принести нам выпить — это было нам так необходимо.
На следующий день я попыталась позвонить Джеку. Оставив два сообщения на его мобильном, я поняла, что он не торопится отвечать мне. Это тревожило и раздражало.
— Я так и знала — что-то происходит, — сказала Хэйвен, когда я позвонила ей после обеда. — Джек последнее время в преотвратном настроении. Все в офисе вздохнули с облегчением, когда он уехал на строительную площадку. Иначе, думаю, его секретарша Хэлен настучала бы ему по голове ламинирующей машинкой.
— Мне нужно было разрешить пару вопросов с Дэйном, когда он приехал, — сказала я. — Вот я и попросила Джека дать мне время. Похоже, ему это не понравилось.
В голосе Хэйвен звенел смех.
— Еще как не понравилось. Он никогда не умел отступать, если чего-то хочет.
— Зато сейчас ему это прекрасно удается, — расстроено заметила я. — Он не отвечает на мои звонки.
— Элла, мне, наверное, не следует совать нос в дела Джека, я ведь так злилась, когда он делал то же самое со мной…
— Выкладывай, — сказала я. — Мне нужно знать твое мнение. А если тебя об этом попросили, это уже совсем другое дело.
— Ладно, — весело отозвалась Хэйвен. — Думаю, Джек так запутался, что просто не знает, что делать. Ревновать кого-то для него непривычно. Он никогда не теряет головы, всегда выигрывает, а тебе, по-моему, удалось очень сильно зацепить его. И, должна признаться, мне это чертовски нравится.
— Почему? — от нервного напряжения и надежды у меня закружилась голова.
— Я всю жизнь наблюдала, как Джек встречается с богатыми наследницами или пустоголовыми актрисами и моделями, и думаю, все это, просто чтобы избежать этого… чтобы не влюбиться и не показать своей уязвимости. Мужчины в нашей семье терпеть этого не могут. Но, думаю, немного страданий пойдет Джеку на пользу, встряхнет его.
— Можно сказать тебе кое-что по секрету?
— Да, что?
— Джеку
— Ну, это же глупо. Вы с Дэйном много лет жили вместе. Если бы ты захотела заняться с ним сексом, какая разница где — у тебя или в гостиничном номере.
— Знаю. Но пошлую ночь Дэйн все-таки провел у меня. И я подозреваю, что Джек мог об этом узнать.
Хэйвен усмехнулась.
— Элла, ничто в этом здании не происходит без того, чтобы Джек об этом не узнал. Он наверняка сказал консьержу, чтобы тот дал ему знать, когда Дэйн уедет.
— Я не спала с Дэйном, — сказала я, словно защищаясь.
— Тебе не нужно объяснять это мне.
— Это было ужасно. Сначала Дэйн заснул на диване, но постоянно просыпался из-за детского плача, пока я наконец не отослала его в спальню, проведя всю ночь на диване. Могу с уверенностью сказать, что Дэйн никогда не захочет, чтобы прошлая ночь повторилась. Так что теперь он сбежал обратно в Остин, а Джек не желает со мной разговаривать.
Хэйвен рассмеялась.
— Бедняжка Элла. Думаю, Джек просто пытается продумать следующий шаг.
— Если будет возможность, скажешь, чтобы он мне позвонил?
— Нет, у меня идея получше. Завтра у папы день рождения. Женщина, с которой он встречается — Вивиан — устраивает для него вечеринку в нашем семейном гнездышке в Ривер Оукс. Там буду все Тревисы, включая Джека, двух моих других братьев и мою невестку. Поехали с нами.
— Мне не хотелось бы врываться на семейную вечеринку, — смущенно сказала я.
— Ты будешь моей гостьей. Но даже если бы это было не так, туда все равно ринется пол-Хьюстона.
— У меня нет подарка для твоего отца.
— Вивиан попросила, чтобы вместо подарков все делали взносы в одну из благотворительных программ отца. Я дам тебе список, и ты сможешь перечислить деньги по интернету, если пожелаешь.
— Ты в самом деле считаешь, что все будет нормально? — Мне ужасно хотелось попасть на эту вечеринку. И было чертовски любопытно познакомиться с семьей Джека и увидеть дом, в котором он вырос.
— Да. Вечеринка неофициальная — у тебя есть какое-нибудь хорошенькое платье?
— У меня есть светло-голубое, облегающее.
— То, что нужно. Это его любимый цвет. О, Элла, будет весело.
— Тебе может быть, — мрачно протянула я, и Хэйвен хихикнула.
Единственным почтовым индексом Черчилля Тревиса в Хьюстоне был 77019, поскольку более престижного места, чем Ривер Оукс, нельзя было отыскать. Расположенный в самом центре Хьюстона, это был один из самых богатых районов страны. По словам Хэйвен, таблички с надписью «Продается» здесь никогда не появлялись. Если какой-нибудь дом по каким-либо причинам освобождался, хозяева тотчас же получали множество предложений и продавали его в течение нескольких дней. Адвокаты, бизнесмены, владельцы фондов венчурного инвестирования, хирурги и звезды спорта — все хотели жить в этом тенистом сосново-дубовом раю, который расположился недалеко от Галлерии, Райса и лучших частных школ Техаса.