Сладость горького миндаля
Шрифт:
– Возможно, вы и правы...
– кивнул Мэддокс, - но есть одна странность.
– Какая?
– С вашего разрешения, о ней я пока умолчу. Нельзя ронять такое на ветер без весомых доказательств, а я получу их только завтра. Корнтуэйт обещал сразу вызвать меня по приезде, надеюсь, к тому сроку я разберусь в происходящем. Но всё не так просто, уверяю вас - совсем не так просто.
– Возможно, - не стал спорить Донован, - я сегодня сам ощутил, что вроде бы понимаю случившееся, и даже внутренне успокоился. Однако это призрачное спокойствие. Ведь не Патрик же украл у меня пигменты. Кстати, я совсем забыл сказать вам: Джозеф Бреннан считает, что украсть яды
– Ну, запретить некой особе проглотить яд мы всё равно не сможем, - вздохнул врач, - при этом... я очень желал бы найти возможность съездить в Уистон.
– Зачем?
– Боюсь, что мы упускаем из виду начало этой истории, а оно - там.
– Мисс Элизабет сказала мне, что это глухое захолустье.
– Правильно сказала.
– Так что же?
– Я не хочу делать далеко идущих выводов, маленькие городишки порой и вправду таят в себе очаги величайшего разврата, я знавал случаи, когда опекуны в таких глухих местечках совращали своих тринадцатилетних воспитанниц, отцы - своих юных дочерей, братья - сестёр, и, возможно, подобное могло иметь место и в Уистоне. Но я хотел бы просто убедиться в этом, а вот это нелегко. Ну да ладно.
– О таких вещах никто не расскажет, - уныло обронил Донован.
На Норфолк-стрит они расстались, и Донован сразу попал в объятия миссис Голди, которая прослышала о случившемся в доме и жаждала узнать подробности. Донован очень устал, был к тому же голоден, но во время ужина добросовестно пересказал то, что знал. Глаза миссис Голди масляно блеснули:
– Ну, то, что эти девицы ни конюхами, ни грумами не брезговали, поговаривали. Марта рассказывала, что эта... мисс Летти порой целыми днями на Дальнем выгоне ошивалась - с утра до вечера. И все на лошадях да среди мужчин. Прилично ли такое девице?
– А что ещё про них рассказывала миссис Бейли?
– не скрывая любопытства, жадно спросил Донован.
– Говорит, приехали они скромницами, ходили, опустив глазки долу, да только весьма скоро понятно стало, кто они такие, а после они и вовсе обнаглели. Мисс Шарлотт, правда, пока не этот случай, вроде не замечена была с кем-то из челяди, да только дом-то, что вам рассказывать, сами, небось, видали - лабиринт, там, Марта говорит, не поймёшь, какой коридор куда ведёт и с каким пересекается. Всякое там возможно.
Это Донован знал и сам.
Миссис же Голди подытожила:
– Девицы-то, конечно, получили по заслугам за распутство своё, а вот мистера Патрика - жалко. Из-за какой-то блудной девки... разве так можно?
Глава 19. Самоубийство по всем правилам.
А ведь для того, чтобы жить,
нужны более веские основания,
чем для того, чтобы умереть.
Антуан де Ривароль
Донован
Вопреки сказанному Тимоти Мэддоксом, Донован все же перестал верить в мистичность происходящего в Кэндлвик-хаус, и сегодня, в день похорон Патрика Бреннана, решил не ходить туда, чувствуя, что там будет вовсе не до него. Днём он вышел в город, немного побродил в парке. К своему большому удивлению, увидел там мисс Летти Ревелл и мисс Энн Хэдфилд. Девицы, в которых Донован раньше не замечал и тени симпатии друг к другу, шли рядом и, как показалось Доновану, были одинаково расстроены. Мисс Ревелл держала в руках платок и иногда утирала глаза, глаза же мисс Хэдфилд были сухи, но окружены коричневой тенью. Подойти ближе Донован не решился, опасаясь, что его заметят, однако девицы были поглощены разговором и шли в его сторону.
– Это бессмысленно, - донеслись до него слова Летти Ревелл, - я сама во всём виновата. Теперь никому ничего не докажешь. Во всем обвинят меня, только и всего.
– Да, - еле слышно произнесла мисс Хэдфилд, - вам нужно было быть осторожнее.
– Тогда мне казалось, что я всё делаю правильно, а теперь ничего не исправишь, - вздохнула Летиция.
– Я могу надеяться только на отъезд.
– Мне хуже, - бесстрастно заметила мисс Хэдфилд, - я не могу уехать.
Девицы повернули в боковую аллею.
Донован вздохнул и направился к себе, по пути размышляя об услышанном. Он снова ничего не понимал и решил заняться витражами, надеясь, что работа отвлечёт его от пустых размышлений. Тут, однако, в прихожей раздались шум шагов и вскрик миссис Голди, потом на пороге возник доктор Мэддокс - с наполовину забинтованной головой. Донован испуганно встал.
– Мистер Мэддокс, что случилось?
Тот отмахнулся, сказав, что это неважно, потом вяло пояснил.
– Сегодняшней ночью мы с моим слугой взяли оружие и потайной фонарь и проникли в подвал Кэндлвик-хаус. Я рассудил, что в день похорон все будут заняты...
– Но что с вашей головой? На вас напали?
Мэддокс покачал головой и поправил бинты.
– Нет, я просто был неосторожен.
– А что вы хотели найти в подвале?
– в голосе Донована было не столько любопытство, сколько усталая пытливость следователя.
– Я говорил вам, что когда погибла мисс Кэтрин, тело осматривал я. Мое внимание привлекли её глаза. Я предположил, что девица либо была больна, либо... ну, что я подумал, не так и важно. Я попросил вас выяснить этот вопрос, и вы узнали от мисс Энн Хэдфилд, что мисс Кэтрин Ревелл и вправду болела простудой. Но глаза у мисс Шарлотт тоже были странны.
– Странны?
– Да, я видел её раньше в Кэндлвик-хаус. Её глаза не реагировали на свет. Я и подумал, что тому может быть одно объяснение. Вы сказали, что, по вашему мнению, мой коллега доктор Бреннан - хороший и весьма компетентный врач. Это я и сам знаю. А сегодня я в этом убедился.
– Мэддокс усмехнулся, - в подвале под правым крылом мы нашли небольшую лабораторию, кстати, неплохо оснащённую: реторты, колбы, спиртовки, микроскоп. Вход заделан стальной дверью и решёткой, войти мы не смогли, разглядел я все через щель, а лестница уводила вверх, как я понял, в апартаменты самого мистера Джозефа Бреннана.