Сладостное заточение

Олтедж Нева

— Ты сказал, что оставишь его в живых! — кричу я, спотыкаясь и направляясь к стоящему на коленях Массимо.

— Разве? — Сальво наклоняет голову. — Нет, не думаю, что говорил. Вон! Сейчас же!

— Захара, — голос Массимо заставляет меня содрогнуться. — Мне нужно, чтобы ты ушла.

Проглотив всхлип, я поворачиваюсь к нему лицом. Темные как ночь глаза впиваются в мои, и я удивляюсь, как они могут смотреть на меня с такой мягкостью, но в то же время с такой свирепостью в глубине. Массимо всегда представлял собой смесь крайних противоречий. И его взгляд никогда

не отражал этого так ясно, как сейчас. Ярость и спокойствие. Непоколебимая решимость и абсолютный хаос.

— Иди, — говорит он. Доверься мне, — добавляют его глаза.

Я медленно киваю.

— Я подожду снаружи.

На свинцовых ногах я бреду к двери, держа руки за спиной, чтобы спрятать разрезанные путы. Каждый шаг вдали от Массимо — это мука, которую я едва могу вынести, но я заставляю себя идти вперед.

— Она научится меня слушаться, — усмехается Сальво, когда я прохожу мимо него. — Очень скоро

Я выхожу из мавзолея и прижимаюсь спиной к внешней стене рядом с дверью. Кончик моих ножниц для ткани, спрятанных в рукаве, впивается мне в предплечье. Они бесполезное оружие против пистолета, но я все равно держу их при себе.

— Последние слова, Массимо? — раздается изнутри снисходительный голос Сальво.

— Да.

Тишина затягивается, в темноте царит зловещая пустота. Пульс подскакивает, и все, что я могу делать, — это безумно сжимать ножницы в своем сердце. Жду. Я даже не знаю, чего.

В глазах Массимо я увидела его намерение убить Сальво, но я понятия не имею, как он собирается это сделать. Однако, зная Массимо, он сначала проведет этого ублюдка через ад. За все эти годы тюремного заключения. За то, что у него украли почти половину жизни. Предательство со стороны человека, которого он считал своим другом.

— Ну что? — резко говорит Сальво. — Я весь во внимании.

— Я ЗАСТАВЛЮ ТЕБЯ ЗАПЛАТИТЬ ЗА ТО, ЧТО ТЫ ПРИЛОЖИЛ СВОИ ГРЯЗНЫЕ РУКИ К МОЕЙ БУДУЩЕЙ ЖЕНЕ, ГРЕБАНЫЙ СУКИН СЫН!

Раздался выстрел, когда Массимо начинает кричать. И теперь до моих ушей доносятся удары и грохот жестокой битвы.

Внутри раздается еще один громкий удар, и часть колонны возле дверного проема раскалывается, мелкие осколки падают рядом с моими ногами. Приглушенное хныканье срывается с моих губ, когда я прижимаю к себе ножницы, как спасательный круг. Звуки борьбы внутри усиливают мои страдания.

Неистовое хрюканье. Ломающиеся предметы. Душераздирающие звуки. И что-то металлическое ударяется об пол.

Мне нужно что-то сделать.

О Боже, я должна что-то сделать.

Сделав глубокий вдох, я отталкиваюсь от стены и проскальзываю через порог гробницы.

В воздухе висит пыль, клещи танцуют в лучах рассеянного света. Пол усеян кусками камня и осколками статуэток, которые не так давно украшали внутреннее святилище. В воздухе витает запах пороха, но есть и кое-что еще. Кровь.

Мой взгляд устремляется влево, туда, откуда доносится тяжелое дыхание и ворчание. На полу лежат две спутанные фигуры. Массимо — слава богу — уперся коленом

в грудь Сальво, прижав его к земле. Рука Массимо обхватила горло предателя, и наносит удар за ударом в лицо Сальво. Его одежда вся в пыли и обломках, а левый рукав рубашки разорван. Я нигде не вижу пистолета Сальво.

— Проклятый ублюдок! — рычит Массимо, ударяя Сальво по подбородку. — Я разобью твою гребаную голову в кашу!

Когда он делает еще один удар, Сальво удается нанести удар в солнечное сплетение Массимо. В итоге они оба борются на полу, пытаясь убить друг друга разными способами. Удушающими приемами. Захватами головы. Ударами в живот. Локтями в пах. Всем, до чего они могут дотянуться. Они катятся к подножию огромной статуи плачущего ангела, которая возвышается над ними, словно безмолвный свидетель этой смертельной схватки.

Оба мужчины грязные и окровавленные, и Массимо снова, кажется, одерживает верх. Однако, когда он готовится нанести последний удар, Сальво каким-то образом ускользает от него и пинает основание скульптуры.

Дыхание застревает в моих легких, и я с ужасом наблюдаю, как крылатый ангел колеблется, а затем падает.

— Массимо! — кричу я, но мое предупреждение доносится слишком поздно.

Тяжелая статуя врезается в плечо Массимо, отбрасывая его назад. Он падает на пол под оглушительный грохот разбитого камня. И не встает.

Мои ноги несут меня к неподвижному телу Массимо, прежде чем мой мозг успевает осознать, что происходит передо мной. Сальво, поднявшись на колени, тащит к себе огромный кусок сломанного крыла.

— Тебе конец, Спада. — Его безумный смех отскакивает от стен мавзолея, пока он поднимает тяжелый обломок над головой.

Один вдох.

Один миг.

Один удар сердца.

Я проглатываю свой животный крик и вонзаю ножницы ему в шею сбоку. Сальво вскрикивает, падая на бок. Кусок крыла ангела выскальзывает из его рук и падает на землю, Разламывается пополам. Моя рука болит от силы моего захвата, когда я отшатываюсь.

Задыхаясь и хрипя, я смотрю на мерзавца, почти завороженная струйками крови, бьющими из его раны. Должно быть, я задела артерию. Он пыхтит как собака, его руки трясутся, пока он пытается схватить ножницы и надавить на шею.

— Помоги мне, — хриплый звук, срывающийся с его губ, едва слышен.

Серьезно? Он организовал убийство моего отца. Пытался убить мою сестру, дважды. И только Бог знает, сколько раз он пытался убить Массимо. Но он хочет моей помощи?

Я никогда не думала, что способен лишить кого-то жизни. С другой стороны, я никогда не думала, что смогу сделать многое из того, что я уже сделала. Поэтому, не сводя с него глаз, я поднимаю ногу и ударяю ею по выступающей ручке ножниц, вонзаясь ими глубже в его плоть.

— Это тебе за послушную, э воспитанную итальянскую девушку. — Я плюю на его еще не остывшее тело, затем поворачиваюсь и бросаюсь к Массимо.

— Эй. — Опустившись на колени рядом с ним, я обхватываю его лицо ладонями. — Посмотри на меня.