Сламона
Шрифт:
На директорском столе оглушительно грянул телефон, директор вздрогнул, схватил трубку и стал отрывисто говорить:
— Да… Слушаю… Да… Нет… Пока не знаю… Перезвоните, пожалуйста, я сейчас очень занят! Нет… Нет… НЕТ!
— Так что, Джон, мы договорились? — откинувшись на спинку кресла, благосклонно спросила племянника госпожа Синджон. — Я буду ждать твоего письма! Ты слышишь? ТЫ МЕНЯ СЛЫШИШЬ, ДЖОН?!
Мильн ее слышал, но словно издалека — все вокруг него звенело и качалось, все кружилось в душных волнах сиреневого аромата, и единственно прочным и надежным предметом в комнате был стул, за сиденье которого
Так и не дождавшись ответа, тетя Магда укоризненно покачала головой.
— А я-то думала, ты большой и умный мальчик! И господину Синджону сказала: «Джонни — умный мальчик, он обязательно поймет!» А ты ведешь себя, как трехмесячный младенец… Эх ты, козленок! Мне бы сейчас твои огорчения и заботы… И не надо дуться и так на меня смотреть! Лучше поцелуй меня и расстанемся друзьями… Да, Джонни? Я НЕ СЛЫШУ ОТВЕТА, ДЖОН!
Директор швырнул трубку на телефон, с грохотом выдвинул ящик стола и, копаясь в нем, сказал:
— Мне бы не хотелось вас торопить, госпожа Синджон, но сегодня у нас завершение тестов, такой суматошный день!
— У меня сегодня тоже куча дел, но я ведь должна была зайти попрощаться с ребенком? Что ж, если вы меня выгоняете… — тетя Магда взъерошила Мильну волосы острыми красными ногтями и быстро встала. — Тогда не буду вам больше мешать! Может, все-таки поцелуешь меня на прощание, племянник? Или хотя бы скажешь «до свиданья»? Нет? Ох, и характер! Ты меня удивляешь, честное слово, Джонни! Хотя, если вспомнить твоего отца… Всего хорошего, господин Роткер, возможно, я еще забегу к вам перед отъездом… А тебе, Джон, я все-таки напишу!
Мильн молча проводил госпожу Синджон глазами и так же молча вздрогнул, когда за ней захлопнулась дверь.
Директор осторожно задвинул ящик и не сразу отважился взглянуть на своего воспитанника. А когда взглянул, увидел только светлый разлохмаченный затылок — вцепившись обеими руками в сиденье стула, Джонни опустил голову ниже плеч и, похоже, внимательно рассматривал свои коленки.
— Что ж, Джонни, — кашлянув, нерешительно проговорил директор. — Что ж поделать, если все так обернулось! А может, оно и к лучшему, а? Подожди, ты еще увидишь, как тебе понравится в Мурленбурге! Давай-ка позовем сейчас господина Пака и…
Дверь открылась, впустив в кабинет коридорный гвалт, и на пороге возник господин Пак — чуть более оживленный, чем обычно.
— Мои шалопаи, кажется, напоследок решили еще разок меня развлечь, — воспитатель прихлопнул дверью вопли и топот беззаботной малышни.
— А? Что такое?
— По-моему, братцы Хольм сбежали.
— Как — сбежали?!
Директор резко привстал. Бумажные горы на краю стола угрожающе качнулись.
— Куда?!
— Кейти Шенк считает — в столицу, искать пропавшую мамочку. Рич думает, что они подались к ковбоям в штат Техас, а юный господин Альтус по секрету поведал мне, что Билл хотел добраться до Торнихоза и сделаться лесным колдуном, как Кевин в мультике «Дэвид в стране Оберона»…
— Подождите, сейчас не до шуток, господин Пак! Вы позвонили в полицию?
— Само собой, позвонил. А еще звякнул на Сиреневую Аллею, их отцу и мачехе, — господин Пак протопал к столу и опустился в кресло тети Магды, заполнив его до краев. — На Сиреневой Аллее братцы не появлялись, но меня заверили, что в случае чего
— Только этого нам не хватало для полного счастья! — закинув руки за голову, горько пожаловался директор портрету какой-то бородатой очкастой знаменитости. — Нет, нынче не август, а просто подарок судьбы!
— Само собой, как всегда, — вздохнул господин Пак.
Директор перевел загнанный взгляд с портрета на господина Пака.
— Что значит — «само собой, как всегда»?
— Да ведь у нас уже пятый год не август, а подарок судьбы… Хммм, Джон, а твоя тетя уже ушла? Что-то она быстро сегодня!
— Ах, да! — спохватился директор. — Господи, до чего же все некстати! Знаешь, Джонни, ты иди пока, а я, как только освобожусь, сразу к тебе загляну, хорошо? Так о чем вы говорили, господин Пак?
Мильн сполз со стула и медленно побрел к двери.
- Да я давно уже об этом твержу: с тех пор, как к нам повадились столичные комиссии, у нас ни один август не обходится без чрезвычайных происшествий. Вспомните вот, как в прошлом году Эрве Лундсен сбежал, чтобы не ехать в математическую школу в Кете! А теперь Билли, должно быть, смекнул, что их с братом могут разослать по разным городам — ну, и принял меры… Раньше, когда не было этих охотников за вундеркиндами с их премудрыми тестами, талантливых детей было ничуть не меньше, зато было куда меньше побегов и слез, как вы считаете?
— С одной стороны, вы правы, но с другой… Господин Пак!
Воспитатель с удивительным проворством выплеснулся из кресла, но опоздал: Джон Мильн, не дойдя трех шагов до двери, вдруг без звука и безо всякого предупреждения рухнул ничком на пол.
…Звон исчез, качка исчезла, исчез и сиреневый аромат — весь мир исчез за черной немой темнотой…
ГЛАВА ВТОРАЯ. Запределье. Заклятье колдуна Конрада
В далеком королевстве Белосония жили-были король с королевой, и был у них сын, наследный принц Альберт-Густав-Людовик. Альберт-Густав-Людовик пошел уже в третий класс, когда королева решила, что неплохо бы ей завести еще и принцессу. Король долго брюзжал: дескать, где ему на его зарплату еще и принцессу кормить, но в конце концов махнул рукой и согласился.
Только вместо девочки королева взяла да и родила еще одного мальчика!
Король так разозлился, что сперва даже не хотел забирать королеву из роддома. А королева, вернувшись во дворец, сказала, что это он, король, во всем виноват, и разбила о голову своего супруга тридцать три фарфоровых сервиза, а напоследок — большую старинную вазу.