Слава моего отца (Детство Марселя - 1)
Шрифт:
– А какого она цвета?
– вмешался я.
– Коричнево-красная с золотом.
– Фазан!
– закричал отец.
Но дядя, отрицательно покачав головой, ответил:
– Сказали тоже! Оно, конечно, фазан довольно красив, но глуп, и подстрелить его в полете так же легко, как жука-рогача! Да и мало радости для любителя поесть; мясо у фазана жесткое, безвкусное; чтобы сделать его съедобным, нужно дать ему "профазаниться", то есть чуть-чуть протухнуть! Нет, не фазан король дичи.
– Но если не он, то какая же птица?
– недоумевал отец.
Дядя
– Греческая куропатка!
Слова эти он отчеканил по слогам, широко раскрыв глаза, горящие восторгом. Однако он не произвел ожидаемого эффекта. Отец спросил:
– А что ото такое?
Дядю ничуть не смутило такое невежество.
– Видите, - довольным тоном сказал он, - дичь эта до того редкая, что даже сам Жозеф никогда о ней не слышал. Так вот, греческая куропатка - это королевская куропатка, и королевского в ней больше, чем куропаточьего, потому что она огромная и вся так и сверкает. В сущности, это почти тетерев. Водится она на горных высотах, среди скалистых лощин, и в осторожности не уступит лисе; в стае всегда есть две дозорные птицы, и приблизиться к ним очень трудно.
– А я знаю, - сказал Поль, - как надо сделать: я лягу на живот и подползу к ним тихонько, как змея, ни разу не дыхну даже!
– Прекрасная мысль!
– похвалил его дядя Жюль.
– Как только мы увидим королевских куропаток, мы сбегаем за тобой.
– Вам часто приходилось их убивать? ~ полюбопытствовала мама.
– Нет, - скромно ответил дядя.
– Несколько раз я видел их в Нижних Пиренеях, но подстрелить не удавалось.
– А кто вам сказал, что здесь водятся греческие куропатки?
– Старый браконьер, по-здешнему его зовут Мон де Парпайон25.
Я спросил:
– Он из дворян?
– Не думаю, - отозвался отец.
– Это просто значит: Эдмон из Папийона.
Меня пленило это имя, и я решил про себя навестить загадочного браконьера-аристократа.
– А он-то их видел?
– спросил отец.
– В прошлом году он одну подстрелил. Понес ее в город. Заплатили ему за нее десять франков.
– Господи!
– молитвенно сложив руки, проговорила мама.
– Приносили бы вы каждый день хоть по штуке... Меня бы это вполне устроило!
– Так дичь эта не только мечта охотника - ею бредят и домашние хозяйки! пошутил отец.
– Не рассказывайте больше о королевских куропатках, милый Жюль: они мне всю ночь будут сниться, а моя женушка на них помешается!
– Не нравится мне только вот что, - сказала тетя Роза, - крестьяне говорят, будто здесь есть дикие кабаны.
– Правда?
– встревожилась мама.
– Дикие кабаны?
– улыбнулся дядя.
– Да, есть и кабаны. Но не волнуйтесь, они сюда не заявятся! В самый разгар лета, когда ручьи у гряды Сент-Виктуар высыхают, кабаны спускаются на водопой к маленькой вымоине у Шелковичного источника, - есть только один такой в округе, который никогда не высыхает. В прошлом году сын нашего Франсуа, Батистен, убил там двух кабанов.
– Какой ужас!
– вырвалось у мамы.
– Ничуть!
– старался
– Кабан не нападает на человека, наоборот - убегает, как только завидит, и подкрадываться к нему надо очень осторожно.
– Как к королевским куропаткам!
– воскликнул Поль.
– Если только кабан не ранен, - заметил дядя.
– Вы думаете, он может убить человека?
– Разумеется, черрт возьми! У меня был товарищ - товарищ по охоте, звали его Мальбуске. Был он прежде лесорубом, но стал калекой из-за несчастного случая на работе.
– Как так - калекой?
– удивился Поль.
– Одноруким. Поэтому он больше не мог работать топором, вот и стал браконьерствовать.
– Одной рукою?
– спросил Поль.
– Ну да, одной рукою. И уверяю тебя, стрелял он метко. Каждый день приносил куропаток, кроликов, зайцев и продавал их потихоньку повару в замке. Так вот, в один прекрасный день Мальбуске встретился нос к носу с кабаном, не очень крупным - ровно семьдесят кило, мы потом его взвесили. Так вот, Мальбуске не устоял перед соблазном: выстрелил, причем попал, но у раненого кабана хватило сил вонзить в пего клыки, повалить наземь и разорвать на части. Да, на части, - повторил дядюшка.
– Когда мы его нашли, то сначала увидели посреди тропинки зеленовато-желтую длинную веревку - наверно, метров в десять: это были кишки Мальбуске.
Мама и тетя Роза охнули - им стало не по себе, - а Поль захохотал и захлопал в ладоши.
– Жюль, - сказала тетя, - не рассказывал ты бы такие ужасы при детях.
– Напротив, - возразил отец (он всегда старался из всякого злоключения извлечь урок для окружающих), - это для них прекрасное руководство на будущее. Полезно знать, что кабан - опасное животное. Итак, дети, если вдруг чудом увидите кабана, немедленно забирайтесь на ближайшее дерево.
– Жозеф, - взмолилась мама, - обещай, что ты тоже залезешь на дерево и притом ни разу не выстрелишь!
– Хорош был бы он в этаком виде!
– воскликнул дядя.
– Полно, вспомните, что у Мальбуске не было крупной дроби. Но у нас-то она есть!
Он принес из кухни горсть патронов и положил на стол.
– Они длиннее обычных, потому что я насыпал в них двойную порцию пороха. Такой заряд бьет зверя наповал! Но при одном условии, - добавил он, обращаясь к моему отцу, - стрелять под левую лопатку. Заметьте себе, Жозеф, я сказал: под левую!
Поль был озадачен;
– Но, если он от тебя побежит, ты будешь видеть только его зад. Что тогда делать?
– Это проще простого. И мне странно, что ты сам не догадался.
– Нужно выстрелить ему в левую половинку?
– Ничего подобного, - ответил дядя.
– Нужно только помнить, что кабан очень любит трюфели...
– А дальше что?
– с живым интересом спросила мама.
– Ну как же, Огюстина! Вам нужно просто наклониться влево от себя и крикнуть, да погромче, через левое плечо: "Ах, какой дивный трюфель!" Тогда, привлеченный этим, кабан озирается, делает поворот налево от себя и подставляет вам свою левую лопатку.