Славный город Старый Ключ
Шрифт:
Знали б на чём, точнее на ком откормилась та рыба, поубивали б, - усмехнулся невесело он.
– Так что ты того, язык за зубами держи, а то не посмотрят на мои седины и твои плечи. Живо по шее настучат за подобные способы откорма.
– Ладно, - согласился с ним Корней, - буду молчать аки тать немой. А хочешь говорить в одиночестве под землёй, говори. Что ещё столь же умного вы с Лёхой и с твоими пацанами контрразведчиками тут вызнали?
– Травит нас Ли Дуг.
– Ты в своём уме?
– Я-то да, а вот ты нет,
– Не верю, - холодным, заледеневшим враз голосом проговорил Корней.
– Ли Дуг наш боевой товарищ и настоящий легионер.
– Легионер то он может быть и настоящий, только вот ты забыл чьего он легиона легионер. Ящерового! Никогда не забывай этого. Ли Дуг - ящер. Имперский ящер! И это о многом говорит.
И если ты вспомнишь всё что он когда-либо кому-либо говорил, то поймёшь, что он ярый сторонник Империи. И не простой Империи, а Империи Ящеров! И если у него сейчас есть большие разногласия с руководством Империи, то это никоим образом не отменяет того что он жёсткий последователь имперских идеалов.
А главный идеал Империи Ящеров какой?
– Какой?
– тупо переспросил Корней, безмерно удивлённый вспышкой профессора.
– Империя от можа до можа.
– Что?
– Полное господство на континенте. Империя от моря до моря, - сухо обрезал профессор.
– И мы ему как кость в горле со всеми своими начинаниями.
– Так что не обольщайся его улыбками и ласковостью, что он нам всемерно расточает. Помощь его, если вдуматься, весьма своеобразная, - медленно протянул он.
– И главное - ничего серьёзного. Так, всё по мелочи. Реально - одна видимость.
– Даже то что он преподаёт в своей академии нашим ученикам, иначе как полный отстой и не назовёшь. Самые верхи и ничего серьёзного. Никакой серьёзной проработки предметов. Любых предметов, начиная от травоведения и кончая свойствами нерудных материалов в геологии.
– Слов много, реальных знаний - сущий мизер.
– Поэтому я и говорю. Не обольщайся его ласковыми улыбками. Тварь та ещё. И будь уверен, он ещё себя покажет.
– Но пока он наш союзник, - сухо буркнул в ответ Корней.
Подозрения профессора по отношению к Ли Дугу ему были откровенно неприятны. Раньше он как-то не задумывался, но вот теперь, после слов профессора, ему на память стали приходить многие мелкие несуразности в поведении ящера, которые он раньше привычно списывал на его не людскую природу и внимания на то не обращал. Сейчас же, многое ему виделось уже в ином ключе.
– Это всё?
– сухо поинтересовался он.
– Для начала да, - отозвался профессор.
– Главное ты теперь знаешь. У нас есть и стволы для орудий нормальные, а не те что безобразно раздуваются после сотни выстрелов, грозя разорвать ствол и покалечить артиллеристов. И что у нас есть нормальные снаряды. Поверь, Корней, снаряды действительно
– Одно плохо, - совсем помрачнел он.
– Дорогущие падлы, аж жуть. И пока Сидор не доставит с Запада новое оборудование, так дальше и будет продолжаться. На коленке, кувалдой и с помощью какой-то матери много и дёшево снарядов не наделаешь.
– Всё, - хлопнул он себя ладонями по коленкам, подымаясь.
– Главное я тебе сказал, а если что и забыл, потом вспомню. Действительно, пошли отсюда из этих мрачных подземелий. А то духи погибших здесь ящеров нам не дадут здесь спокойно поговорить.
Глава 12. Будни Легиона и всё что рядом...
Жизнь под выворотнем...
Если Тур дуа де Соха, или для своих Тур, или ещё короче - просто Соха думал, что сбежав с Чёрной речки от родного дядьки он обретёт здесь на озёрах свободу, или хотя бы почувствует себя самостоятельным вершителем собственной судьбы, то он здорово ошибся. Суровые реальности пограничных войск вдребезги разбили его чаяния.
Здешняя реальность оказалась столь сурова, что Тур быстро понял - быть под крылышком у родного дяди, даже если тот тебя и ненавидит, намного лучше, по крайней мере для сохранения здоровья, да и вообще, для самой жизни, чем быть простым легионером, хотя бы и сотником. Особенно в пограничном легионе. Да ещё и в таком как Чёрный - особом, отдельном, элитном и прочее-прочее-прочее.
Служить в Чёрном пограничном легионе, да быть в нём простым, самым обычным сотником, да ещё со знатной приставкой высокородного "дуа" к родовому имени Соха - хуже не придумаешь. И где - в Богом и людьми, да и самими ящерами забытых верховых предгорных озёрах и ржавых болотах пограничья, где даже на банальную приставку "де" к родовому имени, показывающую, что ты не один такой в роду, местные ублюдки посматривают косо.
Родовая приставка дуа - много давала её обладателю. Везде, кроме этих болот. Здесь она была ни к чему. Здесь она была опасна. Попробуешь выделиться - не поймут, убьют тишком, чтоб не выделялся. Потому и не надо высовываться.
Это ему сразу в штабе при переводе посоветовали убрать приставку Дуа и нигде о ней не упоминать. А то можно и не вернуться из рейда. И люди здесь будут ни при чём, свои тишком зарежут.
А вот потом, когда заработает признание своих боевых товарищей, если заработает, то можно случайно как бы и вспомнить о "дуа" - вот тогда и можешь упоминаться полным своим именем.
Знать бы об этом всём раньше, когда были ещё дядины связи и возможности, многое можно было б переиграть ещё в самом начале, когда только-только собрался уходить от дяди, и когда можно было ещё подобрать себе иное, более тёпленькое местечко.