Славься, Темная Властительница!
Шрифт:
Филин ничего не понимал. Какой загробный мир, если вокруг ничего нету? Или на всём континенте только у них имеются души? Неужели он настолько совершенен и уникален? Очень быстро девушка объяснила ему, что он и правда исключителен, а если точнее, то в изрядной степени близорук. Управление глазами души отличается от управления обычными глазами. Необходим самоконтроль и сильная воля.
– Во время обучения духовные элементалисты погружали нас в состояние летаргического сна, чтобы мы могли увидеть изнанку Мира. Сложно управлять первоматерией, если не знаешь, как она устроена и каким законам подчиняется. Боги пришли в Мир, привнеся в него порядок, – девушка опустила голову, – ну, живые мертвецы, орки и гоблины с гномами, эльфами, людьми, драконами, вулканами, тайфунами
На несколько минут птицу обуяла странная, безудержная грусть. Разумеется, он знал, что рая ему не светит. В чертоги богов не пускают с животными. Но осознание того, что вскоре ты растворишься в ничто, став кормом для какой-нибудь морковки, которую скормит какая-нибудь эльфийка какому-нибудь ослу?! Загробный мир... Эти слова бешено крутились в сознании призрака, пока он внезапно не осознал, как сквозь тьму проступают очертания рельефа. Он видел тысячи тысяч нитей, тоньше самой тонкой паутинки. Нити шли откуда-то сверху, переплетались и соединялись в ручейки. Каждая нить пестрела сотнями крошечных душ, можно было даже увидеть насекомых, а призрак мышки испуганно пискнул, стоило Гуаму растопырить крылья и шагнуть в его сторону. Всё это многообразие сливалось в единую реку и, извиваясь ледяной тропой, текло куда-то вдаль, прерываемое каскадами водопадов и порогов.
– Они не осознают, что умерли, – пояснила девушка. – Думают, что спят, и отдаются на волю волн. Плывут сквозь земли Континента, постепенно растворяясь.
– Всех ждёт такая судьба?
– Только самых счастливых. Одни души разлагаются быстрее, другие медленнее. Некоторым вообще не удаётся покинуть тело, и они начинают бродить по земле в поисках того, кто бы их убил повторно. Причём своего упокоителя ищут преимущественно на вкус. Многие не подходят. Впрочем, хуже всего, когда подобное происходит с магом. Личи, ставшие такими из-за ритуала, сущие ангелы, если сравнивать их с колдунами, восставшими из могилы. Угадай с трёх раз, почему? Правильно, раз сердца нет, то и убить их в разы сложнее. Нам же уготовано быстрое небытие – несколько недель, и Континент забудет Миз и Гуама.
Министр не стал возражать против сокращения. Коль они погибли, договор их тоже прекратил своё существование, такой пункт имелся в контракте. Он смотрел на девушку, на стройный силуэт, неестественную бледность и волосы, колыхаемые ветром, словно последний решил сопроводить свою обожаемую хозяйку в царство мёртвых.
– Выходит, лишь две недели, – птица попыталась по привычке поправить бант, но его на шее не оказалось.
– Скорее меньше дня. Помнишь, что сказал Клаус? Параракс отличается от иных земель, здесь души уходят в небытие неестественно быстро.
– Проклятие Гризельды?
– Оно самое. Ради него колдунишка прибыл в Параракс. Как иронично, тот секрет, что хотел раскрыть этот проныра, мы узнаем раньше. Хотя у меня уже есть одна теория. Скажи, ты не замечал ничего странного? Например того, что всё это время мы двигались? Словно нас затягивает куда-то?
Зал раскрывал свои объятья, потрясал, кружил голову, восторгал. Колонны из чёрного мрамора подпирали украшенный серебряной чеканки звёздами свод, статуи старой королевы обступали центр залы, простирая кубки к воображаемому небу, алмазные
– Сердце, – губы повторили слово, единственное слово, ни в кой мере не способное передать ощущения от увиденного ею здесь и сейчас. Оно было перед ней, зависшее в воздухе над серебристой треногой, плавно качаясь, словно чайка на золотых волнах. Девушка посмотрела на лича и оторопела. Клаус был не просто поражён, восторг скелета, казалось, мог разрушить его собственные кости. Некромант был заворожён...
Он видел. Но видел иную картину, недоступную невооружённому взгляду спутницы. Сердце, багровый кристалл в центре зала, был не просто гигантским рубином. В это место стекались потоки душ! То, что некогда было живым и разумным, впитывалось стенками кристалла, призрачными волнами расходясь так далеко, как только хватало обзора. Чародей помнил тот миг, когда впервые узрел танец духов, невообразимую, немыслимую мощь, что он в себе таил. Эта мощь, доступная лишь некроманту, поглотила лича. Желание обладать артефактом преследовало его десятилетиями. В скитаниях и странствиях искал он материю, из которой можно было бы создать такое же сердце, но всё было тщетно. А потом Гризельда умерла, похоронив с собой секрет железного трона, и каждая новая задница, что водружалась на него, была неподъёмна для чёрного мага. Годы шли, терпение иссякало. Он даже решился выступить против Торвальд, но потерпел крах и остался в замке, не имея возможности достичь цели.
– Ты довольна, рыжая? – скелет усмехнулся. – Эта штука способна вдохнуть жизнь даже в фактически мёртвое тело твоей похитительницы.
– Да, но... – Мерль слегка замялась. – А оно ей не великовато? В смысле, не то чтоб у Миз были проблемы с размером груди, да и сердце у неё, разумеется, должно быть большое, но не в человеческий же рост!
Маг накрыл лицо костяной рукой. До чего же сложно иметь дело с дилетантами!
– Частное – часть целого. Как с тортиком. – пояснил он. – Достаточно небольшого кусочка, он будет мостом между человеком и кристаллом, – продолжая сетовать на безграмотность гостьи из Бескрайнего леса, Клаус внимательно осмотрел область рядом с треногой. Сигнальные системы, на которых он попался в прошлый раз, были на месте. В довесок, к ним добавились ловушки, некоторые столь явные, что вызвали бы нервный тик, будь у лича нервы. Наковальня под потолком явно была лишней...
Полчаса спустя весь смертоносный мусор был убран. С дрожью в костях некромант приблизился к предмету своего вожделения, сплетение чар окутало кристалл, и костяные пальцы погрузились в багряную материю.
– Совсем как арбуз, – восхитилась эльфийка.
Маг не обратил внимания. В его руках осколки бешено крутились, обретая форму своего источника, и вскоре маленькое, размером с кулак сердечко скрылось в полах мантии. Перед уходом Клаус использовал чары ещё раз – руны вокруг треноги жалобно вспыхнули, навсегда потухая.
– Нежить питалась за счёт источника, – пояснил лич, – потому мы и не могли с ней ничего сделать. Теперь она нас больше не потревожит.
– Значит, эта штука может делать нежить бессмертной? – уточнила девушка, но нарвалась на укоризненный взгляд. Клаус быстро объяснил, что он и без того бессмертный, а «штука» делает то же, что и обычное сердце чародея – обеспечивает приток первоматерии в тело. Удовлетворённый тем, что зеленоглазая наконец замолчала, он предложил вернуться наверх, любезно предоставив даме идти первой. В отличие от нежити, ловушки ещё могли сохранять работоспособность.
На этот раз узлы и переходы дворца встречали путников лишь блёклым светом, разбросанные на полу кости хрустели под ногами, не изъявляя желания кого-либо убивать. Очень скоро иссушенный лич и уставшая эльфийка оказались снаружи, безотлагательно направившись к комнате, в которой оставили тело королевы. Оба сейчас думали об одном: «Только бы с ней ничего не случилось!» Хотя что может случиться? Ведь к мёртвой девушке приставили караул из пары стражников. Которые сейчас по очереди целовали покойницу, причем совсем не в лоб.