Славы жаждут дураки
Шрифт:
Он вытряхнул последнюю каплю себе на язык, причмокнул и бережно поставил бокал на столик.
– Надень что-нибудь почище, – сказал я, глядя на белые отпечатки двух полушарий, оставшиеся на стуле. – Поедем с тобой подбирать плитку для бассейна.
Глава 31
Ночное шоссе в свете фар напоминало ребро точильного камня. Мы бесшумно катились по нему, не видя в кромешной тьме ни гор, ни моря, и в свет фар, как мотыльки, попадали
– Ты сумеешь его ударить? – спросил я Ингу.
Она была взволнована, напряжена, но старалась не показывать этого.
– Чем?
Я опустил руку, достал из-за сиденья графитовую теннисную ракетку и протянул ей.
– Как мячик, что ли? – усмехнулась Инга, проверяя кулаком натяжку струн.
– Нет, не как мячик. Ты должна ударить его ребром ракетки, как топором. И прямо по темечку.
Инга кинула на меня взгляд, пожала плечами.
– Я попробую.
– Пробовать у тебя не будет времени. Бить надо один раз и наверняка… Не бойся, это не смертельно. Ракетка, конечно, сломается, но его череп выдержит.
– А если он не просунет сюда голову?
– Просунет, – заверил я. – Ты должна быть предельно внимательной, как только я открою свою дверь, положу себе на колени мешочек с монетами и стану его развязывать… Ты меня внимательно слушаешь?
– Да, внимательно.
– Потом я возьму горсть монет и покажу ему, чтобы он убедился, что это не «кукла».
– Понятно…
– И в этот момент левой рукой я хватаю его за волосы и затаскиваю в салон. Ясно? А ты что делаешь?
– Ломаю ракетку об его голову… Смотри, машина!
Я сбавил скорость. Навстречу нам, ослепляя фарами, двигалась какая-то машина. Как только мы разминулись, я посмотрел в зеркало заднего вида.
– «Запорожец», – сказал я. – Причем желтый. Вряд ли нумизмат Лембит Лехтине приедет на такой машине.
Мы миновали пятидесятый километр, и я, как мне было предписано, развернулся в обратную сторону. Едва я занял свою полосу, как нам навстречу из-за поворота снова вынырнул желтый «Запорожец». Не подав никаких сигналов фарами, он проехал мимо.
Мы с Ингой переглянулись.
– Либо это он, либо не он, – выдал я бесспорную мысль. – Но если это совпадение, то очень редкое.
Я сбросил скорость до сорока километров в час. Машина на черепашьем ходу взбиралась на перевал. Я поглядывал в зеркало заднего вида, но ничего, кроме черноты, не видел.
– Нет, наверное, не он, – произнес я.
Инга, вытащив из мешочка одну монету, рассматривала ее с таким видом, словно выбирала себе украшение в ювелирной лавке.
– А если антиквару вместе с подлинниками подсунуть несколько таких монет? – спросила она.
– Настоящий антиквар сразу заметит фальшивку, – ответил я. – Положи на место и завяжи.
Сорок четвертый километр. Я снова развернул машину в обратную сторону. Не прошло и трех
Мы с Ингой одновременно выкрикнули какое-то нечленораздельное междометие. Я ударил ладонью по рулевому колесу.
– Это он! Можно не сомневаться!
– Но почему не подает сигнала?! – возбужденно спросила Инга, повернувшись назад и провожая взглядом два красных габаритных огня.
– Проверяет, нет ли за нами «хвоста». А может быть, его что-то насторожило.
Мы развернулись в очередной раз и поехали в обратную сторону. Через минуту опять «Запорожец», и снова никакого сигнала!
– Стой! – вдруг закричала Инга и схватила меня за руку.
Я чуть не сбил ограничительный столбик и ударил по тормозам.
– С ума сошла?! Что ты орешь?
– Я все поняла, – сказала Инга. – Ничего у нас не выйдет. Он увидел, что нас двое. Он боится.
Облокотившись на руль, я смотрел на свое отражение в черном стекле. Потом вдруг со злостью ударил себя по колену.
– Я же говорил, что тебе лучше остаться дома! Какого черта ты увязалась со мной?
– Не кричи на меня, – глухо произнесла Инга. – Я хотела как лучше…
– Хотела! – передразнил я. – Он не станет подавать нам сигнал и уедет. А завтра пришлет письмо с каким-нибудь совершенно безумным условием, и вся наша затея рухнет. Ясно тебе?
Инга вдруг резко схватила с заднего сиденья свою сумочку, открыла дверь и, выставив ноги наружу, сказала:
– Попробуй проехать еще раз сам. Может быть, он решится подать сигнал. А я подожду тебя здесь.
Я долгим взглядом посмотрел Инге в глаза, покачал головой и напомнил:
– Ракетку только оставь. Спрячься в кювете и носа не показывай. Ясно, звезда отечественной эротики?
Инга захлопнула дверь с такой силой, что невозмутимый джип закачался на рессорах, как лодка на волне.
Я развернулся. Голова уже шла кругом. От избытка чувств погнал «Ниссан» на подъем в форсажном режиме и, взлетев на гребень, едва успел притормозить. Спереди на меня надвигались два световых пятна «Запорожца». Я выключил фары, придвинул голову к ветровому стеклу и почти остановился, предоставляя возможность этому вконец доставшему меня N внимательно рассмотреть внутренность салона.
И вдруг – он трижды переключился с дальнего на ближний свет, два коротких сигнала и один длинный. Я тотчас затормозил и повернул голову, глядя, как «Запорожец» медленно удаляется на малом ходу. Он проехал еще метров сто, после чего ярко вспыхнули тормозные огни.
Я положил мешочек с латунными копиями на колени и открыл настежь дверь. Свежесть и шум ночного леса ворвались в салон. Не сводя глаз с зеркала, я коснулся затылком подголовника и потянулся всем телом. Предчувствие близкого финала всей этой неприятной истории наполняло сердце радостным ожиданием, как бывает после напряженной трудовой недели накануне уик-энда, запланированного на природе, с друзьями и шашлыками.