Славы жаждут дураки
Шрифт:
Однако N, он же Лембит, не спешил подойти ко мне или же прислать курьера. Ожидание развязки затянулось. Мне это уже казалось странным. Может быть, думал я, он сам забыл о своих же условиях и ждет, когда я подойду к нему?
Я вышел из машины, положил мешочек на капот и стал следить за красными глазами габаритных огней «Запорожца». Никакого движения!
И вдруг легкий ночной ветер, смешавшись с шумом леса, донес до меня одинокий щелчок выстрела. Уже через мгновение я не мог сказать определенно, показалось это мне или нет. До боли в глазах я всматривался в темноту. Мне
Я уже кинулся вперед по шоссе, как из темноты стало проявляться светлое пятно, и несколько секунд спустя я увидел Ингу. Она быстро и беззвучно шла ко мне. В одной руке она держала сумочку, в другой – босоножки.
– Кирилл! – тревожным голосом позвала она. – Ты слышал что-нибудь?
Я схватил ее за плечи, пытаясь рассмотреть скрытое темнотой лицо.
– Слышал, – ответил я.
– Почему ты так на меня смотришь? – испуганно спросила Инга.
Лавина сорвалась и понеслась вниз. Я даже не заметил, что все сильнее сжимаю плечи Инги, а на мое лицо наползает какая-то ужасная улыбка.
– Какая ты… – произнес я, но нужного слова не подобрал.
– Какая?! – вызывающе крикнула Инга.
Я легко оттолкнул ее от себя и выхватил из ее руки сумочку.
– Отдай! – крикнула она и замахнулась на меня босоножками.
Я увернулся от удара, раскрыл сумочку и опустил внутрь руку. Того, что я искал, там не оказалось.
– Если ты больной, – задыхаясь от злости, произнесла Инга, отбирая у меня сумочку и защелкивая ее, – то обратись к психиатру.
Я рассеянно чесал затылок.
– Извини, я всего лишь хотел проверить, пользуешься ли ты противозачаточными таблетками. Ну-у… чтобы прогнозировать будущее. А то вдруг…
– Не вдруг! – перебила Инга. – Поехали к «Запорожцу», мне кажется, мы уже никого не дождемся.
Мы сели в машину. Я делал вид, что очень переживаю за свое поведение, вздыхал и качал головой. Инга молчала. На малом ходу мы приблизились к «Запорожцу». Я врубил дальний свет фар. Мотор машины работал на холостом ходу, двери были закрыты, внутри салона – темно.
Я коротко посигналил. Никакой реакции. Инга взглянула на меня.
– Мне это не нравится, – сказала она.
– Мне тоже, – присоединился я. – Выстрел прозвучал отсюда?
Инга кивнула. Я проехал еще пару метров вперед, и мы поравнялись с автомобилем шантажиста. Сквозь покрытое бликами стекло я увидел смутный профиль водителя, неподвижно сидящего за рулем. Инга взялась за ручку двери.
– Осторожнее! – предупредил я ее.
Она вышла из машины и приблизилась к «Запорожцу».
– Эй! – позвала Инга, склонившись над стеклом, и постучала по нему костяшками пальцев.
Я не мог ошибиться и был уверен, что на это «эй» никто не ответит. Инга медленно взялась за ручку. Дверь, наверное, была деформирована и перекошена и открылась лишь со второй попытки, издав металлический скрежет.
Инга вскрикнула и отшатнулась. Я не видел, что ее испугало – она закрывала спиной дверной
– Господи! – прошептала она.
Пятясь, она уперлась в порожек, поставила ногу на ступеньку и села рядом. Я дал задний ход, развернулся и вплотную подъехал к «Запорожцу». Ослепительный свет фар упал на белоголового мужчину преклонного возраста с аккуратной седой бородкой, усами и в черных очках. Он был одет в серую водолазку, туго обтягивающую его рыхлое тело и закрывающую шею. Левая рука в матерчатой хозяйственной перчатке лежала на руле, в правой он сжимал пистолет. Голова человека, похожая на зрелый одуванчик, была опрокинута на залитую кровью грудь. Во лбу, пропаханном бороздами морщин, чернело пулевое отверстие. По переносице, огибая крылья носа, пробиваясь через седые усы, еще медленно текла густая кровь.
– Поехали отсюда! – сказала Инга и нетерпеливо стукнула кулаком по панели.
Не заставляя девушку повторять, я резко взял старт и быстро набрал скорость. Инга подняла стекло и включила кондиционер, хотя в салоне было совсем не душно. Я нашел на дециметровом канале Токкату ре минор Баха. Инга опустила солнцезащитный щиток, в который были вмонтированы светильник и зеркало, и стала красить губы бледно-розовой помадой. Я насвистывал под фонограмму органа Домского собора. «Ниссан» с легкостью взлетал на горки, а затем проваливался на спусках, вынуждая на мгновение останавливать дыхание. Инга, глядя на себя в зеркальце, завинтила помаду и кинула ее в сумочку.
– Нет, не то! Надо что-то повеселее… Ты не станешь возражать, если я сейчас приглашу тебя в ресторан?
Я косился на нее, глядя, как она меняет цвет губ с бледного на ярко-красный, а потом накладывает на веки густые фиолетовые тени вечернего макияжа. В живых осталось двое, думал я, невольно удивляясь тому, как легко женщина может изменить свою внешность. Осталось всего двое от той своры, которая хотела, чтобы я поделился золотом. Эта свора пожирает сама себя.
Глава 32
Инга держалась за правую сторону руля, а я за левую. Мы рулили оба.
– Ско`ко живу, – объясняла мне Инга, – ни разу… не видела `ких м`чат`х пффф…
У девушки что-то случилось с дикцией, и я не совсем хорошо понимал ее слова.
– Чего ты не видела? – уточнил я.
– Ты меня любишь? – перешла на другую тему Инга и слепила из губ клубничку. – Тогда целуй!
– Ты куда рулишь! – крикнул я. – На столб!
– Ну и фиг с ним! – решила Инга, но руль отпустила и подняла с пола не допитую в ресторане бутылку шампанского.
Я отобрал бутылку в тот момент, когда Инга выдернула пробку и уже прицелилась губами к горлышку.
– Хватит пить!
– Жалко, да?
Хорошо, что мы были на машине. В таком состоянии я не донес бы Ингу до дома, и нам пришлось бы дожидаться утра на пляже. В голове у меня шумело, глаза слипались от усталости. Инга притулилась к моему плечу и, икая, стала вздрагивать.
– Ты поможешь мне раздеться? – пробормотала она. – И под душиком помоешь, ага?
Я подъехал к воротам гаража. Они были раскрыты настежь.