Славяне. Историко-археологическое исследование

Седов Валентин Васильевич

Земледельческий уклад населения культуры сопок представляется несомненным. Доминировало, нужно полагать, пашенное земледелие, поскольку подсека на дерново-карбонатных почвах из-за особенностей их химического состава вообще невозможна. [636] Непосредственные следы древней пахоты зафиксированы при исследовании культового сооружения культуры сопок у д. Коломно в Юго-Западном Приильменье. [637] Пахотные борозды обнаружены и в Новгороде под культурными напластованиями Троицких раскопов. Установлено, что они оставлены узколопастными железными наконечниками сох, характерных для Новгородчины в IX–X вв. [638]

636

Конецкий В. Я.

Некоторые вопросы исторической географии Новгородской земли в эпоху средневековья // Новгородский исторический сборник. Вып. 3 (13). Л., 1989. С. 11–12.

637

Конецкий В. Я. О «каменных кругах» юго-западного Приильменья // Новое в археологии Северо-Запада. Л., 1985. С. 37–44.

638

Александровская Е. И., Александровский А. Л., Гайдуков П. Г., Кренке Н. А. Лес, луг, пашня, городская застройка по данным исследования древнейшего культурного слоя и погребенной почвы Новгорода // Естественно-научные методы в полевой археологии. Вып. 3. М., 2000. С. 27–31.

Ландшафтная приуроченность к местностям, наиболее пригодным для пашенного земледелия, характерна также для памятников удомельского типа. Население же культуры псковских длинных курганов, как отмечалось, использовало в основном подсечно-огневую форму земледелия. Улучшение природных условий стало импульсом активизации пашенного земледелия, что способствовало единению разнокультурных групп славян и становлению в Приильменье культуры сопок. Конечно, нельзя при этом исключать, что отдельные группы племен культуры длинных курганов и в VIII–IX вв. сохраняли свой прежний уклад.

В VIII в. в Ильменском регионе складывается новая погребальная обрядность. На смену грунтовым могильникам с захоронениями остатков трупосожжения в неглубоких ямках (или прямо на поверхности) приходят курганообразные насыпи — сопки при сохранении всех деталей прежнего ритуала. Вопрос о конкретных путях зарождения сопок остается нерешенным. По этому поводу были высказаны различные предположения. Согласно мнениям П. Н. Третьякова и Е. Н. Носова, сооружение погребальных насыпей в Новгородской земле обусловлено миграцией носителей мощинской культуры из Верхнеокского региона, где высокие курганы известны в предшествующее время. Однако новгородские сопки и мощинские курганы настолько различны по своему строению и керамическому материалу, что ни о какой-либо преемственности между ними не может быть речи. Мною высказана догадка, что обычай сооружения высоких насыпей был позаимствован от балтов в процессе передвижения в Приильменье через их земли, но подкрепить эту мысль конкретными данными пока не представляется возможным. Должны быть решительно отвергнуты и утверждения некоторых исследователей о заимствовании носителями культуры сопок курганной обрядности у норманнов. Ныне вполне очевидно, что скандинавы расселились в Новгородском крае позднее, когда обряд сооружения сопок уже сложился. Исключением может быть округа Ладоги, где сопки имеют больше сходных черт с погребальными памятниками Скандинавии. В целом же обычай сооружать сопки зародился в местной среде и связан с какими-то языческими представлениями.

География памятников культуры сопок и последующая история ее носителей дают все основания отождествлять рассматриваемые древности со словенами ильменскими (новгородскими), о которых в русских летописях сообщается: «Словени же седоша около езера Илмеря, и прозвашася своимъ имянемъ». [639]

В течение IX–X вв. культура сопок постепенно трансформируется в древнерусскую культуру Новгородской земли. Каких-либо нарушений эволюционного развития при этом не наблюдается. Эволюция прослеживается и в керамических материалах, и в домостроительстве, и в топографии поселений. Между сопками и древнерусскими курганами выявляются связующие элементы, свидетельствующие о спокойном развитии культуры и быта населения Приильменья. В сопках и курганах IX–X вв. с захоронениями по обряду кремации тождественны все детали обрядности, однороден и состав вещевых находок. Многие могильники с сопками продолжали функционировать и в X–XII вв. Курганы ильменских словен X–XII вв. нередко имеют в основаниях, как и сопки, кольцевые обкладки из камней, в отдельных насыпях фиксируются и кладки из камней как наследие обрядности культуры сопок.

639

Повесть временных лет… С. 11.

Подытоживая сказанное, следует отметить, что предки словен ильменских появились в Поильменье в середине I тыс. н. э. в составе большого потока среднеевропейских переселенцев. Какое-то время они более или менее крупными островками проживали на территории культуры псковских длинных курганов, в ее восточной части, сохраняя свой культурный облик. В хозяйственном

укладе кривичей доминировало подсечно-огневое земледелие, а среди носителей удомельских древностей в какой-то степени сохранялась пашенная обработка почв. В связи с улучшением природно-климатической ситуации в Приильменье, большой вес приобретает пашенное земледелие. Носители удомельских древностей и культуры псковских длинных курганов включаются в общий этногенетический процесс, результатом которого стало формирование словен ильменских.

^^^Смоленско-полоцкая группа кривичей

В середине I тыс. н. э., как свидетельствуют находки провинциально-римских типов, значительное число переселенцев из Средней Европы оседает в землях верхнего Немана, Полоцкого Подвинья и Смоленского Поднепровья. Местным населением здесь были балты, представленные двумя культурами — днепро-двинской и штрихованной керамики. В конце IV в. в тех местностях, где осело среднеевропейское население, их развитие прекратилось. Складывается новая культура, названная тушем-линской (рис. 78) [640]

640

Названа по наиболее исследованному памятнику Тушемля на Смоленщине (Третьяков П. Н., Шмидт Е. А. Древние городища Смоленщины. М.; Л., 1963. С. 3–129). В белорусской литературе эта культура нередко именуется банцеровской — по городищу Баицеровщина близ Минска, исследованному С. А. Дубинским (Дубiнскi С. А. Раскопкi Банцароускага гарадзiшча каля Менску у 1926 г. // Гiстарычна-архэолёгичны зборнiк. ып. 1. Менск, 1927. С. 360–367). Предпринимались попытки выделения особой банцеровской культуры, которые оказались неплодотворными.

Рис. 78. План раскопок городища Тушемля (внизу) и реконструкция памятника (вверху), по П. Н. Третьякову

Её территория охватывает Смоленское Поднепровье, Полоцко-Витебское Подвинье и смежные с ним области верховьев Вилии, Немана и Березины Днепровской. Основными памятниками этой культуры являются открытые поселения — селища, устраиваемые на песчаных останцах, холмах или на склонах коренных берегов близ рек и озер. Это были довольно крупные селения (большинство их занимало площадь в 1–2 га), застроенные наземными жилищами столбовой или срубной конструкции.

Некоторое представление о застройке дали раскопки селища Дедило-вичи в бассейне верхнего течения Березины. Оно располагалось на склоне холма, и его обитатели, чтобы получить горизонтальные площадки для домостроения, вынуждены были врезать свои жилища одной стороной в грунт. Всего было зафиксировано не менее трехсот западин от жилищ. Дома ставились рядами на небольшом расстоянии друг от друга. Все они были срубными, размер их от 3 х 2,7 до 3,5 х 3 м. В 35 из 47 раскопанных жилищ отрыты печи-каменки, в четырёх — очаги. Рядом с домами находились небольшие хозяйственные строения.

Через столетие по становлении тушемлинской культуры в ее ареале возникают городища, которые служили убежищами для населения окрестных селищ, а также местами языческого культа. При строительстве городищ нередко использовались заброшенные укрепленные селения раннего железного века — сооружались дополнительные укрепления — земляные валы по периметру и ещё два — три вала на склонах.

Одним из таких городищ является Тушемля в верховьях Сожа. Оно было устроено на продолговатом мысе между двумя оврагами. Овальная площадка в 800 кв. м по периметру была обнесена двумя земляными валами с деревянными оградами на вершинах. На площадке впритык к валу находилась замкнутая постройка шириной 4–4,5 м со стенами столбовой конструкции и двускатным перекрытием. Поперечными перегородками она членилась на помещения размером б х 4 м. Семь или восемь из них имели в середине очаги, остальные использовались для хозяйственных нужд. С восточной стороны был устроен выход на поселение, от которого дорожка шла ко второму рву, и далее по его дну, обогнув городище, можно было выйти за пределы убежища. На мысовой части городища находилось языческое святилище в виде круглой утрамбованной площадки диаметром б м, по краю которой с интервалами стояли столбы, вероятно изображавшие языческих богов. В центре возвышался более массивный столб — изображение главного божества (рис. 78).

Погребальными памятниками рассматриваемой культуры являются бескурганные могильники. Безраздельно господствовал обряд трупосожжения, кремация совершалась на стороне. Собранные с костра остатки кремации помещались в неглубокие округлые ямки в могильниках, располагавшихся на естественных возвышениях поблизости от поселений. Большинство погребений были безынвентарными, единичные — урновыми. В немногих захоронениях встречены бронзовые колечки, спиральки, обломки браслетов, бронзовые и стеклянные сплавы, бусина, булавка и глиняные пряслица.