Славянорусские древности в «Слове о полке Игореве» и «небесное» государство Платона

Гурченко Леонид Александрович

сеялись и растили усобицами,

погибала жизнь Даждьбожия внука,

в княжьих крамолах

века человекам сокращались.

Тогда по Русской земле

редко бойцы пашен кричали,

но часто вороны граяли,

трупы себе деляще.

И галки свою речь говорили,

желая полететь на захребетное.

То было в те битвы и в те войны,

а такой битвы не слыхано.

ПЕСНЬ 8

Спозаранок до вечера,

с вечера до света

летят стрелы каленые,

гремят сабли о шлемы,

трещат копья священные

во Поле враждебном

среди земли Половецкой.

Черна земля

под копытами

костьми была засеяна,

а кровию полита, -

печалью взошли

по Русской земле.

Что мне шумело,

что мне звенело

давеча рано пред зорями?

Игорь полки заворачивает,

жаль ведь ему

милого брата Всеволода.

ПЕСНЬ 9

Билися день, бились другой,

третьего дня к полуденью

пали стяги Игоревы;

тут и братья разлучились

на бреге быстрой Каялы:

тут кровавого вина недостало,

тут пир закончили

храбрые русичи.

Сватов напоили,

и сами полегли тут

за землю Русскую,

никнет трава горестями,

и Древо с печалью к земле преклонилось, -

уже ведь, братья,

невеселая година встала,

уже пустыня силу прикрыла.

Встала обида

в силах Дажьбожья внука,

вступил Девою

на землю Трояна -

всплескала лебедиными крыльями

на Синем море,

у Дону плещучи, -

пробуждая жизни времена.

ПЕСНЬ 10

Усобица князьям -

на поганую погибель,

ибо молвят брат брату:

вот мое, и то - мое же;

и начнут князья про малое:

вот великое, сказывать,

и сами на себя крамолу ковать,

а язычники со всех стран

нападают с победами

на землю Русскую.

Припев. О, далече зашел сокол,

птиц бья, к морю!

А Игорева

храброго полку нй воскресить:

за ним крикнул плач,

и вопль понесся по Русской земле,

дым беды

мыкая в пламенном роге, -

Жены русские

восплакались, так крича:

«Уже нам своих милых воев

ни мыслию смыслить,

ни думаю сдумать,

ни очами соглядеть,

а злата и сребра

ни мало того погубить нам».
–

И встонал, братья,

Киев

печалью,

а Чернигов напастьми,

тоска разлилася

по Русской земле,

печаль сильна течет

средь земли Русской.

А князья сами на себя

крамолу ковали,

а язычники сами победами

нарыскали на Русскую землю,

беруще дань

по беле от двора.

ПЕСНЬ 11

Те же ведь два

храбрые Святославлича,

Игорь и Всеволод,

теперь злобу пробудили,

которую тот, было, смирил

отец их Святослав,

Грозный Великий Киевский.

Грозою был,

и пристращал,

своими сильными полками

наступил на землю Половецкую,

притоптал холмы и яруги взмутил реки и озеры,

иссушил потоки и болота.

А безбожного Кобяка

из Лукоморья,

от железных великих полков половецких,

будто вихрь выхватил,

и упал Кобяк в граде Киеве,

в гриднице Святослава.

Тут баряне и венециане,

тут греки и моравы

поют славу Святославу,

карят князя Игоря,

что погрузил имение на дно Каялы,

реки половецкой,

русского злата насыпал.

Тут Игорь князь

Высел из седла злата,

а в седло кощеево;

уныли ведь градов забралы,

и веселие поникло.

СОН СВЯТОСЛАВА

А Святослав дурен сон видел

в Киеве на горах:

«Эту ночь с вечера

одевали меня, сказал,

черным покрывалом на кровати тисовой,

черпали мне синее вино

с тоской смешано,

сыпали мне смертными колчанами

безбожных тиверцев

отборный жемчуг на лоно,

и нежили меня;

уже доски без конька

в моем тереме златоверхом;

ночью с вечера серые враны возграяли,

у Плеснеска на оболоне

были могилы дани,

и не послать к Синему морю».
–

И молвят бояре князю:

«Теперь, князь, тоска ум полонила,

вот ведь два сокола слетели

с отча стола злата

поискать ли града Тьмутороканя,

а либо испить шеломом Дону;

уже соколам крылья припешили

нечистых саблями, а самих ведь опутали

в путы железные».

ПЕСНЬ 12. Рассказ бояр о последствиях битвы Игоря

«Темно было в третий день:

два солнца померкнули,

оба багряные столпа погаснули,