Славянская мифология: эницклопедический словарь

Коллектив авторов

Обычные, необрядовые, К. были строго регламентированы в славянском календаре. В каждой местной традиции существовала фиксированная дата, ранее которой запрещалось купаться. Во многих традициях это был Иван Купала: до его наступления вода была еще не окрещена, в ней обитали ведьма или водяной, и они могли утопить человека. Говорили, что Иоанн Креститель крестит воду, после чего в ней можно плавать. Запрет купаться до Петрова дня объясняли ссылкой на Евангелие, где описывается, как апостол Петр пытается ходить по воде и тонет (Мф. 14:28–31). У западных славян, на Русском Севере и в других местах рассказывали о том, что в один из летних или весенних праздников святой или Господь опускают в воду горячий камень, отчего вода начинает согреваться и после этого можно купаться.

Окончание сезона К. приходилось обычно на праздники конца лета и начала осени,

причем первым в их ряду был Ильин день (а также Преображение, день св. Варфоломея и др.). С этих дней запрещали купаться, иначе можно было утонуть, заболеть, замерзнуть и т. п.; ср. рус.: «До Ильи мужик купается, а с Ильи с водой прощается», укр. «Илле — то очи залле». Считалось, что после Ильина дня вода становится холодной и непригодной для купания. Это объясняли тем, что Илья бросает в воду лед («Илья кинул ледьня»), что олень ступает в воду или обмакивает в ней свои копыта, конь Ильи-пророка роняет подкову в воду, медведь опускает в воду лапу или вскакивает в воду, дьяволы начинают жить в воде и т. п. Болгары, живущие на побережье Черного моря, полагали, что с Ильина дня «море оборачивается», т. е. становится бурным и холодным.

Кроме профилактических К. и омовений в славянской обрядности широко практиковалось лечебное К. больных, часто в отварах специальных трав и настоях, а также К. в святых и лечебных источниках.

Особое значение в обрядности придавалось первому К. новорожденного. Воду после него выливали в особое место: под плодовое или молодое дерево, чтобы и ребенок рос хорошо и быстро и был здоров.

Т.А. Агапкина

КУРБАН — у южных славян обряд жертвоприношения домашнего животного (обычно овцы или ягненка), совершаемый по случаю календарных, семейных и общесельских праздников (см. Жертва). К.
– центральный ритуал Юрьева дня. В этот день одного из первых родившихся в новом году ягнят (обычно белого) отделяли от стада, надевали на него венок из трав и цветов, прилепляли к рогу свечу, специально поили и кормили, окуривали ладаном, после чего мужчина закалывал его. Кровь ягненка, по поверью, обладала магической силой. Запеченного ягненка съедали в тот же день во время общесельской трапезы, а кости закапывали в муравейник, чтобы овцы лучше велись.

Т.А.

КУРИНЫЙ БОГ, куричий бог, курячий поп — в русской традиции оберег в виде камня с естественным отверстием, который охраняет кур от порчи (см. Сглаз, порча) и нечистой силы, способствует их разведению и плодородию. К. б. защищает кур от кикиморы, которая выщипывает им перья и клюет в голову. Иногда полагают, что благотворное воздействие К. б. распространяется не только на кур, но и на скот и хозяйство в целом. Название куриный бог в русских верованиях связывается с тем, что куры по ночам молятся Богу, роль которого он и выполняет, хотя в действительности можно предположить аналогию с поверьями о скотьем боге, функциями которого был наделен св. Власий.

Камень для К. б. должен быть найден случайно в поле или на дороге. В качестве К. б. могли использовать также черепок с дыркой, горлышко от разбитого кувшина или рукомойника, надетый на забор горшок, дырявый лапоть, в который иногда вкладывали сложенные крестом соломинки, или связки старых лаптей, медвежья лапа, полено с выдолбленным углублением для ладана, а иногда — каменные или деревянные идолы, которым приданы человеческие очертания. Как правило, это старые, разбитые, изодранные предметы, что символизировало их принадлежность к потустороннему миру. Обычно это были предметы с отверстиями или углублениями, ассоциирующимися с женскими гениталиями, что связано с одной из функций К. б. — способствовать плодородию домашней птицы.

Чтобы защитить кур от сглаза, К. б. обычно помещали наверху, на видном месте, чтобы он сразу бросался в глаза и взгляд пришедшего в первую очередь падал на него и не задерживался на курах. Его клали на насесте, вешали в курятнике под застрехой над насестом, над гнездом наседки или во дворе на колу или над тем местом, где гуляют куры. К. б. иногда было принято вешать не на веревке, а на мочале. К. б. в виде перевернутого горшка, надетого на забор, должен был символически закрывать кур от опасности.

Лит.: Зеленин Д.К. Магическая функция примитивных орудий // Избранные труды. Статьи по духовной культуре 1917–1934. М., 1999. С. 100–139.

Е.Е. Левкиевская

КУТЬЯ, коливо,

канун — ритуальное поминальное блюдо славян, каша, сваренная из целых зерен пшеницы (реже ячменя или других круп, последнее время — из риса), политая медом или медовой сытой. Готовится на поминках по умершему, а также в годовые поминальные праздники (Задушки, Задушницы, «Деды»); К. носят в церковь и на кладбище; едят сами и раздают соседям и нищим за помин души. Обычно К. едят в начале трапезы или в конце ее, оставляют на ночь на столе «для душ умерших». У восточных и западных славян К. обязательно варят в кануны Рождества, Нового года и Крещения, так что в Полесье сами праздники-кануны называются кутья, или Бедная кутья (перед Рождеством), Богатая кутья (перед Новым годом), Голодная (Водяная) кутья (перед Крещением), у русских кутейником называют Рождественский сочельник. «На кутью» у восточных славян приглашали Мороз, диких зверей, у южных славян коливом угощали стихии, души умерших и духов болезней — чтобы задобрить их и обеспечить себе их благоволение и защиту (см. Приглашение). Известны гадания с рождественской К.

М.В.

Л

ЛАЗАРКИ — у балканских славян весенний девический обряд обхода села и сельских угодий в Вербную субботу — день св. Лазаря (макед., болг. лазарки, серб. лазарице, лазарће) — с целью способствовать благополучию и достатку в доме, урожаю в поле и пр. Участницы, нарядно одетые, обходят дома с танцами и песнями, в которых высказываются благопожелания хозяевам, за что получают подарки (яйца, муку, крупу и пр.). Исполнение обрядового танца Л. отмечено характерной для весенне-летних девических обходов символикой непрерывного движения, «витья», «кружения», которое должно благоприятно повлиять на урожай, завязь плодов, роение пчел.

На символическом и функциональном уровне обход имеет много общего с королевскими обрядами, которые известны западным славянам (чеш., словац. kr'alenky) и в западной части южнославянской территории, включая Сербию (серб. краљице); возможно их общее архаическое происхождение — развитие обряда Л. из обрядовых игр краљице после расселения славян на Балканах и частичной христианизации обряда под влиянием близкой греческой традиции, что сказалось прежде всего на названии обряда Л. Вариант обряда, наиболее близкий сербским краљице, сохранился в северо-восточной Болгарии, где группа исполнителей называется буенец, буенек и включает персонажи буенек и булка («невеста»). Буенек (буенец) — девушка-предводитель дружины, одетая в мужскую рубашку и меховую шапку с цветами, с деревянной саблей, топором или вербовой палочкой с привязанной на ней тряпкой. «Невесту» изображает девочка восьми-десяти лет в одежде невесты, с закрытым красной тканью лицом. Во время быстрого и «буйного» танца буенец «предводитель» вертит саблей над головой «невесты». В кумановских селах (Македония) основная участница процессии (лазарка или лазар) также одевалась в мужское платье и носила оружие.

Л. известны на всей территории расселения балканских славян, включая центральную Сербию и частично северо-восточную Боснию, где в XX в. отмечаются редуцированные его формы (Л. в исполнении цыганок и пр.). У сербов участницы нередко рядились в «Лазаря» и «Лазарицу», причем основная участница покрывала голову белой вуалью, все одевались в праздничную одежду и украшали ее цветами, которым приписывалась лечебная сила, поэтому при обходах каждый стремился заполучить цветок из одежды участниц. Во время исполнения обрядового танца никто не смел останавливаться, иначе бы «посевы перестали расти». В Кюстендилском крае (западная Болгария) девушки лазарки наряжались как невесты, поскольку невесты считались «самыми плодовитыми»; по выходе из села участницы специально проходили через зазеленевшее поле (что в любое другое время категорически запрещалось) и пели: «Там, где мы прошли, зародилось, народилось…». Одаривание участниц яйцами нередко мотивируется защитой сельских полей от града.