Славянская мифология: эницклопедический словарь
Шрифт:
Во всех славянских традициях Л. относится к тем благословенным деревьям, в которые, как полагали, не бьет гром. Ветки Л., кол, крестики и большие кресты, сделанные из нее, втыкали в поля и виноградники, ставили в углах домов, хлевов и амбаров, жгли лещину при грозе; человек мог чувствовать себя в безопасности, спрятавшись во время грозы под Л., заткнув за пояс ветки Л. или прикрепив их к шапке, поскольку, как считалось, в этом случае дьявол не сможет спрятаться под шляпу от преследующего его грома. Ореховую палку, с помощью которой человеку случалось отогнать змею от жабы, сербы держали в доме, поскольку она отводила любое зло, в том числе разгоняла градовые тучи.
Связь между Л. и громом можно усмотреть и в представлении о том, что наряду с папоротником, цветущим в купальскую
Вместе с тем известны поверья о том, что гроза (гром) в одну из летних ночей портит орехи. Они чернеют, червивеют, а чаще сгорают изнутри. Это случается обычно в ночь накануне Ильи, на Купалу, в ночь накануне дня св. Петра и Павла, а у восточных славян — обычно в так называемую рябиновую ночь (летнюю ночь с сильной грозой), часто приходящуюся либо на Купалу, либо на канун Успения Богородицы. См. Ильин день.
По поверьям, Л. прогоняет змей и иных хтонических существ, противостоящих «высшим силам». Прутьями из Л. изгоняли змей 1 марта и на Благовещение и изготовляли из древесины Л. посох для овчара или пастуха. Жители Сербии считали, что прутом Л. легче всего убить змею, поэтому дети, расхаживая босиком по траве, носили с собой палку из Л., полагая, что она защитит их от укуса. У чехов прутом из Л. хозяева били по стенам дома и хозяйственных построек, изгоняя оттуда мышей. См. Дерево.
Л. имеет отношение к области смерти и «тому свету»: плоды Л. были своего рода «хтонической едой»: на святки, т. е. в период, когда среди живых незримо присутствовали души предков, хозяева обязательно рассыпали орехи по полу и кидали в углы (где обитали души), тем самым прикармливая их.
Причастность Л. к области потустороннего, к смерти прослеживается в специфическом ритуале, известном болгарам и сербам. При рождении в хозяйстве ягненка (жеребенка и т. д.) все домашние стремились как можно быстрее поднять его с земли, и первый, взявший его на руки, произносил: «Пусти ореховое, возьми кизиловое». Тем самым только что родившееся животное физически отрывали от хтонической сферы и желали как можно быстрее оставить ее («пусти ореховое») и начать расти и крепнуть («возьми кизиловое»); ср. представления о кизиле как дереве здоровья и крепости.
В фольклорной символике Л. присутствует и эротическая тема. У русских запрещалось ломать лещину потому, что от этого якобы «парней девки не будут любить, а бабы мужиков». В украинских песнях часто фигурирует «ореховая корчма» с красавицей-хозяйкой: такая корчма воспринимается как место веселья, гуляний и внебрачной любви. Плоды и ветки Л. нашли широкое применение в любовной магии. К примеру, у южных славян, если девушка хотела покорить парня, она должна была сорвать молодую ветку Л. и трижды ударить ею парня по спине, после чего он уже не мог бы смотреть ни на кого другого.
Лит.: Агапкина Т.А. Мифология деревьев в традиционной культуре славян: лещина (Corylus avellana) // Studia mythologica Slavica. Ljubljana, 1998. № 1.
T.A. Агапкина
ЛИПА — дерево, во всех славянских традициях почитаемое как святое. У южных славян старые большие Л. традиционно росли вблизи церквей и храмов, особенно древних; под этими Л. устраивались суды, проводились праздники и собрания жителей. Под Л. останавливались крестные ходы во время религиозных процессий по полям, здесь устраивались трапезы и т. п. У словенцев, например, Л., растущая в середине села, была традиционным местом сбора парней, отмечавших свой праздник в день св. Флориана. Здесь зажигались костры, велись разговоры, отсюда же начинался и обычный для праздника обход села, после чего в очагах зажигали новый огонь.
До самого последнего времени у южных славян существовали реальные почитаемые Л. Липа считалась также счастливым деревом, которое не боялись держать около домов и сажать на могилах. Говорили также, что хорошо заснуть под Л.
В связи с этим естественным был запрет трогать почитаемые Л., наносить им ущерб, рубить их, ломать ветки, справлять под ними естественную нужду и т. п. Известно было, что у сорвавшего ветку Л. непременно падет конь, но, если человек вернет ветку на место, конь выздоровеет. Поляки также остерегались срубать Л., полагая, что в противном случае умрет либо сам человек, срубивший дерево, либо кто-нибудь из его семьи. Рассказывали даже о «кровоточащих липах», после срубания истекавших кровью, которая не останавливалась до захода солнца.
В славянской мифологии и фольклоре Л. связана с рядом архаических сюжетов. У русских, например, бытовала легенда о Л., выросшей в три ствола из одного корня: говорили, что в этом месте некогда прохожий изнасиловал и убил девушку, из колена которой и выросло замечательное дерево, оберегаемое местными жителями. Л.
– в качестве чудесного дерева — фигурирует также в севернорусской сказке (типа сказки о золотой рыбке): в ней говорится о том, как мужик, который пытался срубить в лесу Л., был остановлен ее голосом: она просила не рубить ее, а взамен обещала выполнить любое его желание: по указу своей жены он вытребовал от нее богатство, но когда попросил сделать так, чтобы его с женой все боялись, Л. превратила их обоих в медведей.
У восточных и западных славян Л. была тесно связана с православным культом и христианскими легендами. Именно она считалась деревом Богородицы; говорили, что на ней отдыхает Богородица, спускаясь с небес на землю. На Л. вешали образки и иконы; на Л. же, согласно преданиям, чаще других деревьев появлялись («являлись») чудотворные иконы. Согласно легендам, Л. прикрыла своими ветвями Богородицу с маленьким Христом во время их бегства в Египет.
Высокий сакральный статус Л. и связь с комплексом положительных значений определили ее использование в качестве универсального апотропея. Повсеместно считалось, что в Л. не бьет молния, поэтому ее сажали у домов и не боялись скрываться под ней во время грозы. Русские вешали крестики из Л. на шею человека, мучимого наваждениями. Они же втыкали во время выпаса скота липовую ветку посредине пастбища для того, чтобы коровы не разбредались далеко и их не могли тронуть звери в лесу. Повсеместно в России считалось, что у ведьмы можно отбить охоту к оборотничеству, если ее ударить наотмашь голой липовой палкой. Так же смелые люди отгоняли от себя привязавшегося к ним черта. Жители Герцеговины во время венчания держали над головами новобрачных липовую ветвь в качестве оберега. Ею украшали дома и загоны со скотом в Юрьев день и на Троицу.
Как и многие другие деревья, Л. играла важную роль в народной медицине: повсеместно на нее переносили разные болезни, забивая в ствол дерева куски одежды больного, его ногти и волосы; окуривали дымом от сожженной древесины Л. больных людей и скот и др.
Т.А. Агапкина
ЛИХОРАДКИ, трясавицы — у русских демоны болезни в облике женщин. Л. бывают различными, и общее число их, как правило, 12. В русских заговорах часто перечисляются их имена: в записи XVIII в. — тресея, гладея, храпуша, пухлея, желтея, немея, глухея и др. Наличие этих имен только в заговорах, так же, как и весьма различный состав этих имен, среди которых немало греческих и с неясной этимологией, показывает, что Л. относятся к книжно-апокрифическому слою славянской и русской демонологии. Само число 12 и резко отрицательная семантика «сестер-трясавиц» связаны с апокрифическим мотивом дочерей царя Ирода. Девы-Иродиады — простоволосые женщины дьявольского обличия. В некоторых заговорах их 7, 10, 40, 77, а в народных преданиях Л. может ходить и в одиночку. При этом из табуистических соображений ее зовут ласкательно-приветливыми словами: добруха, кумоха, сестрица, тетка, гостьюшка, гостейка и др. Образ Л. в отличие от образа чумы в славянской традиции слабо выражен и поэтому не отражен в быличках, обрядах и поверьях.