Славянская спарта
Шрифт:
Островокъ Лакрома, славянскій Крумъ, извстный еще въ средніе вка высадкою на него Ричарда Львиное-Сердце, возвращавшагося изъ крестовыхъ походовъ, тутъ же противъ Рагузы, и тоже увнчанъ фортомъ на своемъ центральномъ холм; среди множества другихъ голыхъ и безпріютныхъ прибрежныхъ островковъ онъ глядитъ такъ заманчиво на насъ изъ глубокой синевы охватившаго его моря своимъ стариннымъ аббатствомъ и красивыми обрывами своихъ скалъ. Когда-то на этомъ островк проводилъ свои дни бывшій адмиралъ австрійскаго флота, а потомъ злополучный мексиканскій императоръ Максимиліанъ, братъ ныншняго австрійскаго императора, который купилъ островокъ Крумъ и сталъ-было строить дворецъ изъ аббатства, разрушеннаго въ 1806 г. русскими войсками. Его библіотека и научныя коллекціи, говорятъ, долго хранились въ аббатств [4] .
4
На Круп проживать нердко и безвременно погибшій Рудольфъ, наслдный принцъ Австро-Венгріи; старинная легенда, связанная съ этимъ островомъ, повствующая, что никто изъ жившихъ въ палатахъ Крума владльцевъ его не умиралъ своею смертью, случайнымъ образомъ оправдалась и на обоихъ этихъ представителяхъ Габсбургскаго дома.
Рагуза называлась такъ очень давно, когда она еще существовала какъ римская колонія. Всю остальную свою исторію она была славянскимъ Дубровникомъ. Мы прохали очень скоро мимо развалинъ этой Raguza Vecchia, „древней Рагузы“, всего часахъ въ трехъ зды къ югу отъ теперешней. Эта древняя римская Рагуза, въ свою очередь, выросла на развалинахъ еще древнйшей эллинской колоніи Эпидавра, а когда восточные варвары, готы, славяне и всякія другія степныя орды, нахлынувшіе на Балканскій полуостровъ въ первые вка посл паденія западной римской имперіи, разрушили римскіе города далматскаго побережья, въ томъ числ Салону, Рагузу и проч., то жители этихъ колоній засли въ неприступныя скалы и въ необитаемыя дубровы сосднихъ островковъ и мысовъ, и основали тамъ себ новое гнздо, которое мстные славяне, ставшіе мало-по-малу главнымъ населеніемъ новаго города, и прозвали Дубровникомъ.
Но все-таки первоначальная римская закваска сказалась на всей дальнйшей судьб этой славянской общины, на ея политическомъ и общественномъ устройств, на ея тяготніи въ Риму и Италіи, на ея отчужденности отъ остального славянства. Баста патриціевъ, тхъ же венеціанскихъ нобилей, — по славянски властелей, — рано выдлилась изъ народа и захватила въ руки безконтрольную власть надъ нимъ, распоряжаясь его судьбами исключительно ради своихъ сословныхъ и коммерческихъ интересовъ. Ректоры, правившіе республикою, не могли ничего сдлать во благо народу, потому что ревнивые и подозрительные „властели“ выбирали своихъ главъ государства всего только на одинъ мсяцъ и окружали ихъ цлою сложною организаціею недоврія и ограниченія власти, точно такъ же, какъ это продлывали съ своими дожами и вчные соперники рагузцевъ — венеціанскіе патриціи, которымъ они рабски подражали.
Тмъ не мене славянскій духъ долго еще проявлялъ себя, и въ XIV вк, напр., Дубровникъ сдлался разсадникомъ славянской литературы, славянскаго просвщенія.
Сербскій король Стефанъ Душанъ даже посылалъ въ Дубровникъ воспитываться сербскихъ юнаковъ и снаряжалъ сюда особое посольство съ просьбою прислать къ его двору двадцать благородныхъ молодыхъ людей, которые могли бы служить его сербскимъ придворнымъ образцомъ хорошо воспитанныхъ людей.
Мирный Дубровникъ не увлекался ни военными подвигами, ни завоеваніями, а строилъ школы и корабли, выписывалъ изъ Италіи учителей и распространялъ по всему доступному тогда свту свою морскую торговлю, ни съ кмъ не ссорясь, со всми заключая выгодные для себя торговые договоры, иногда даже торгуя въ чужихъ странахъ безъ всякихъ пошлинъ.
Къ началу XVI столтія, корабли дубровничанъ плавали по всмъ морямъ Европы, Азіи, Африки и Америки. На своихъ огромныхъ корабляхъ, смло переплывавшихъ океаны, дубровничаве помогали въ свое время испанцамъ завоевать Америку, за что многіе изъ знатныхъ дубровничанъ получили потомъ званіе испанскихъ грандовъ. Боле 3.000 кораблей Дубровника состояли на служб у императора Карла V-го. Много дубровничанъ перебралось по зову Петра Великаго и въ Россію, гд одинъ изъ нихъ (Стулли) достигъ даже чина адмирала русскаго флота. „Въ Европ нтъ такой глухой и такой враждебной въ иностранцамъ страны, въ которой нельзя было бы найти дубровникскихъ купцовъ“, писалъ о нихъ одинъ итальянскій авторъ.
„По какимъ морямъ не плаваютъ дубровниксвіе купцы, по какимъ землямъ они не путешествуютъ, въ какія удаленныя
Якутъ, арабскій географъ XIII вка, сообщаетъ, что въ Палермо былъ даже особый „Славянскій кварталъ“ для дубровникскихъ купцовъ, а въ другомъ мст Сициліи до сихъ поръ существуетъ городъ Рагуза, очевидно, обязанный своимъ именемъ тмъ же предпріимчивымъ дубровникскимъ торговцамъ.
Правда, дубровничане не отличались особеннымъ рыцарствомъ и, чувствуя свою боевую слабость, всегда старались присосдиться въ сильнйшей сторон, за что и получили прозванье „народа, который по семи разъ въ день мняетъ свой флагъ“. Но зато они и не злоумышляли противъ другихъ народовъ и не затвали нигд смутъ, какъ это постоянно длала коварная и гораздо боле могучая соперница ихъ — Венеція. Постоянный миръ и дятельная торговля наполняли Дубровникъ богатствомъ. Въ XVI вк онъ славится уже какъ одинъ изъ самыхъ промышленныхъ и просвщенныхъ центровъ европейской жизни. Ювелиры его искусно обдлываютъ золото и серебро боснійскихъ рудниковъ; французскій король выписываетъ изъ Дубровника сукна къ своему двору; его шелковыя фабрики получаютъ общую извстность; 20 заводовъ льютъ въ немъ свчи, другіе — стеклянную посуду, третьи — пушки. Дубровникъ бойко торгуетъ кораллами Адріатики и Архипелага, солью изъ варницъ Неретвы, а еще бойче — своими кораблями, заказы на которые сыплются отовсюду. Академія Дубровника привлекаетъ къ себ слушателей изъ чужихъ странъ, создаетъ славянскихъ ученыхъ и литераторовъ. Поэмы Гундулича переводятся на разные европейскіе языки и разносятъ везд его имя.
Но олигархическое управленіе одной привилегированной касты кончается тмъ, чмъ всегда, — чмъ оно окончилось и въ Венеціи — грозной соперниц Дубровника, не поглотившей только его одного на всемъ побережь Далмаціи. Безотвтственное своеволіе, безумная роскошь и постоянныя междоусобныя ссоры властелей — вмст съ пагубнымъ вліяніемъ на нихъ все усиливавшагося іезуитства, — уничтожили мало-по-малу благосостояніе и силу этого трудолюбиваго счастливаго уголка, одареннаго климатомъ южной Италіи, въ садахъ котораго апельсины, лимоны и пальмы ростутъ какъ въ Неапол, и въ развалъ зимы цвтутъ миндаль и розы.
Независимость Дубровника, пятнадцать вковъ охранявшаго свою свободу, погибла въ хаос безконечныхъ европейскихъ войнъ, поднятыхъ роковымъ геніемъ Наполеона I. Французы вошли въ него въ качеств друзей и защитниковъ его отъ англичанъ и русскихъ, но потомъ безсовстно разорили этотъ богатый и роскошный городъ, въ которомъ еще въ средніе вка, по выраженію старой сербской псни, было „99 ворогъ“, — взыскали съ него цлый милліонъ контрибуціи, ограбили государственную казну и общественный банкъ, монастыри и церкви.
Русскіе хотли наказать вроломныхъ рагузцевъ, нарушившихъ свои торжественныя обязательства, и осадили Дубровникъ вмст съ черногорцами и бокезами. 20 дней продолжалась осада, вс окрестности были опустошены. Около 9 милліоновъ франковъ денегъ и жизни 2.000 человкъ стоила рагузцамъ и ихъ мнимымъ друзьямъ французамъ эта борьба съ русскими. Въ награду за нее Наполеоновъ маршалъ Мармонъ, возведенный потомъ за этотъ подвигъ въ „герцоги Рагузскіе“, явившись по-наполеоновски въ сенатъ Дубровника, безъ дальнйшихъ церемоній объявилъ республику уничтоженною, правительство и сенатъ распущенными. Это произошло въ 1808 году, а черезъ пять лтъ совтъ европейскихъ монарховъ ршилъ передать эту свободную республику во власть „счастливой“ Австріи, въ лон которой она пребываетъ и донын.
Рагузцы, надо сказать, никогда не отличались пристрастіемъ къ своимъ, русскимъ соплеменникамъ и скоре, чмъ вс другіе далматинцы, забыли свои славянскія преданія. Въ то время какъ, еще начиная съ Петра Великаго, многіе рагузцы находили себ въ Россіи радушный пріемъ, наживали тамъ деньги и достигали почестей, эта славянская республика, съ своей стороны, платила за русское гостепріимство другою монетою: при Екатерин II-й рагузцы усердно поддерживали противъ насъ турокъ, снабжали ихъ припасами, управляли ихъ артиллеріей, какъ это оказалось, напр., при осад нами турецкой крпости Корона на южномъ берегу Пелопоннеса, а два военныхъ корабля рагузцевъ даже прямо дйствовали вмст съ турками противъ русскаго флота подъ Наполи-ди-Романіа. Точно такъ же относились эти объитальянившіеся славяне и къ своимъ кровнымъ братьямъ герцеговинцамъ, доставляя хлбъ турецкой арміи въ то время, какъ та огнемъ и мечомъ истребляла возставшихъ за свою свободу геройскихъ горцевъ…