След Бешеного
Шрифт:
Так нередко бывает в мировой политике: самые деликатные миссии поручаются частному лицу, скажем, ушедшему в отставку крупному военному чину или же находящемуся не у дел в прошлом известному политическому деятелю. Этот неофициальный посланец может себе позволить задавать любые вопросы и выдавать такие жесткие формулировки, от которых дипломатов, находящихся при исполнении своих обязанностей, бросило бы в дрожь.
Результаты зондажа у Лайна вышли обнадеживающие: американская инициатива была поддержана элитой стран, регулярно получающих солидную американскую
Из Абу-Даби Лайн вылетел прямым рейсом до Чикаго, где пересел на самолет, следовавший в Атланту, столицу штата Джорджия. Там в форте Мак-ферсон находилась военная база и штаб Третьей армии сухопутных войск.
Он отправился в форт навестить своего старого приятеля и единомышленника
— начальника базы. Именно в тот день туда приехал Боб Барр, член палаты представителей от республиканской партии, — по «случайному» совпадению его пригласили на встречу со старшими офицерами штаба. Вышло так, конечно же, опять по чистой «случайности», что Лайн и Барр уединились минут на сорок в кабинете начальника базы.
Барр показал Лайну проект закона, который в ближайшие дни собирался внести в Конгресс США. Этот законопроект наделял Президента США легальным правом физически уничтожать руководителей иностранных государств, чьи действия противоречат «интересам США». Лайн бегло просмотрел несколько страниц убористого текста.
— По-моему, все точно и доходчиво изложено, Боб, — удовлетворенно сказал он, — а в твоем устном сообщении я бы сделал такой акцент: мы всегда последовательно боролись с врагами Америки и устраняли неугодных нам людей, но теперь приспело время делать это официально, никого и ничего не стесняясь. В двадцать первом веке Америка может себе это позволить.
— Ты прав, Роджер, — согласился Барр, — для тех, кто разделяет нашу точку зрения, право Америки защищать свои интересы там, где она считает нужным, намного важнее этих дурацких прав человека. Я лично так думаю.
— Честно говоря, я сильно сомневаюсь, что наш законопроект пройдет. Либералы и приверженцы прав человека стеной станут против. Но в любом случае настало время нам во весь голос заявить о себе. Тем более что в Америке есть немало людей, которые нас поддерживают.
— Не беспокойся, Роджер, я сделаю все так, как нужно. Важно, что армия на нашей стороне. В этом я еще раз убедился в ходе сегодняшней встречи с офицерами.
— Тут ребята крепкие, — весомо сказал Роджер, — будь здоров, Боб, желаю тебе и всем нам успеха.
Они обменялись крепким рукопожатием, и Лайн отбыл в аэропорт. Ожидая посадки в самолет, он позвонил своему старинному приятелю и бывшему подчиненному Стивену Паркеру, ныне высокопоставленному сотруднику ЦРУ, и попросил встретить его по прилете в Вашингтон.
Славившийся своей пунктуальностью Паркер ждал Роджера у стойки компании «Дельта». Как только «Форд-скорпио» Стивена покинул зону аэропорта, он объявил:
— В ФБР обнаружен «крот»!
— Майкл Джеймс?!. — невольно вырвалось у Роджера.
Стивен засмеялся.
— А вот и не угадал. Роберт Хансен.
Тот самый, в чьи функции входила слежка
— Сторожевой пес обернулся хищным зверем. — Роджер обожал яркие сравнения.
— Похоже, он работал на русских пятнадцать лет, — невозмутимо продолжал Паркер.
Сам Стивен неплохо знал русский язык, поскольку в молодости служил в американском посольстве в Москве, где занимался подкормкой диссидентов и иных профессиональных борцов за свободу и демократию.
— Приятный сюрприз для нового Президента. Надеюсь, он подтолкнет Буша к еще более решительной борьбе против клинтоновской нечисти.
Роджер терпеть не мог людей, занимавших при Клинтоне высокие посты в ЦРУ и ФБР. Он был искренне убежден в том, что все они потенциальные предатели. Хотя младенцу было ясно, что многоопытный Нансен, равно как и подозрительный Джеймс, в число клинтоновских выдвиженцев никак не попадают.
— Есть еще одна новость, пожалуй, более странная… — лениво начал Стивен.
— Что еще стряслось? — нетерпеливо спросил Роджер.
Не отрывая взгляда от гладкой асфальтовой ленты шоссе, бежавшей им навстречу, Паркер невозмутимо продолжал:
— Я внимательно изучал опись вещей, принадлежащих господину Можаеву…
— Ну и что? — Роджер, очевидно, терял терпение, а его собеседник как будто нарочно оттягивал развязку начатого им интригующего рассказа. — Что там такого в этой описи? Не привез ли господин Можаев в США миниатюрную атомную бомбу? — саркастически усмехнулся он.
— Опять не угадал, — Стивен не повернул головы, — бомбы в описи не было, но имелось письмо…
— Письмо? От кого? О чем? — Роджер буквально кипел от нетерпения.
Как будто речь шла об удавшемся воскресном пикнике с традиционным американским барбекю, Стивен ровным голосом сообщил:
— В письме излагалась схема перевода денег, как считается, принадлежащих Можаеву, с известных швейцарской прокуратуре счетов и еще не известных, что, как ты понимаешь, наиболее для него в данном положении интересно, на новые, совершенно чистые финансовые счета в ряде провинциальных американских банков. Я не крупный финансовый эксперт, но даже мне понятно, что эта схема просто гениальна. Нет сомнения, что именно она и послужила главной приманкой для приезда господина Можаева в Америку, а вовсе не инаугурация Буша.
— Но нам-то что до этой гениальной схемы? Не мы же с тобой ее придумали? А нужный нам результат налицо — господин Можаев у нас в руках, — сказал прагматичный -Лайн и уже совершенно спокойным голосом спросил: — Что тебя тревожит, Стив?
— Тревожит меня стоящая под письмом подпись, — продолжал мурыжить своего давнего босса и нынешнего вождя Стивен.
— И чья же там подпись? Не Президента ли Буша? — сыронизировал Роджер.
— В третий раз не угадал. Твоя хваленая интуиция стала изменять тебе, босс, — нарочито печально заметил Стивен. — Письмо подписано Брюсом Рубинстайном…