След Бешеного

Доценко Виктор Николаевич

— А чего же он тебя с собой не взял?

Степан пожал плечами, имея в виду, что хозяину виднее, на то он и хозяин. Ростом он был под метр семьдесят, худощав, лицо вполне европейское, но разрез глаз свидетельствовал о том, что в жилах его предков наверняка текла кровь представителей коренных народов Сибири. Вещь вполне: обычная для этой части нашей необъятной Родины.

— Ты сам-то откуда? — спросил Ростовский.

— Из-под Иркутска.

— Значит, так выходит, что ты теперь без работы остался? — продолжал выяснять Ростовский.

— Выходит, так, — меланхолично

согласился Булдеев.

— Что умеешь?

— Готовить умею, компьютер знаю, немного восточные единоборства…

Ростовскому сразу стало интересно.

— Вот как? — Он чуть подумал и предложил: — Переночуешь у ребят, а завтра я тебя в деле посмотрю. Если, конечно, у тебя нет других планов.

— Почту за честь поработать с тобой, если будет во мне нужда, — несколько высокопарно ответил Степан.

В восточных единоборствах парень, как оказалось, был не просто хорош, а очень хорош. Ростовский предложил Степану остаться в Москве и войти в его бригаду. Тот без долгих раздумий согласился.

Первое время ребята Ростовского, как и положено, приглядывали за новичком. Булдеев поселился вместе со Щербатым, но Степан никуда, кроме как на задания, не ходил, никогда и никому по телефону не звонил, не курил, алкоголем не увлекался, а все свободное время посвящал чтению книг по восточной философии.

Булдеев был скромен, непритязателен, молчалив, исполнителен и пунктуален, однако никогда никакой инициативы не проявлял — просто хорошо делал только ту работу, что ему поручалась.

Ростовский держал его за человека, который, хотя звезд с неба не хватает и «пороха не выдумает», но надежен и верен. Основания для этого вывода у Андрея имелись: во-первых, поведение самого Степана, которое внушало доверие. Во-вторых, осторожный Ростовский на всякий случай позвонил своему московскому приятелю, который не только хорошо знал Вована Иркутского, но и провел с ним несколько серьезных операций в Москве.

Тот приятель подтвердил, что Вован действительно собирался уехать, и скорее всего, уже уехал из России — у него был хороший дом под Прагой, куда он давно хотел перебраться. А на вопрос о Булдееве ответил, что Степан много лет был правой рукой Вована и очень часто выполнял по его поручению важные задания. Почему не взял с собой? Мало ли какие у него были резоны. Может быть, поручил ему следить за тем, что происходит в России. Такой ответ Ростовского вполне устроил.

Ни этот приятель, ни тем более сам Ростовский и понятия не имели о том, что обезображенные трупы Вована Иркутского и его верного Степана Булдеева благополучно покоятся в бездонных болотах под Сургутом…

— Это надо же: наш молчун заговорил! — удивился Валька-Стилет.

Валька-Стилет был личностью уникальной. Казалось, он всегда и обо всем узнает первым. С виду он напоминал настоящего медведя и, как казалось со стороны, был весьма неповоротливым, причем от самой матушки-природы. Но это только казалось: в случае опасной ситуации он становился таким юрким, словно и не было в нем ста двадцати килограммов веса.

Свою кличку Валька получил за откровенно маниакальную любовь к холодному

оружию. Каких только ножей в его уникальной коллекции не было, но более всего Валька обожал испанский стилет, привезенный по случаю Ростовским из Испании и подаренный ему на день рождения. С этим подарком Валька-Стилет не расставался ни на минуту. Похоже, он даже спал, пряча стилет под подушкой.

Валька-Стилет был очень любопытным от природы, и очень часто именно его любопытство помогало избежать лишних неприятностей. Ему было немногим за тридцать. В детстве он покуривал анашу, но это было именно детское баловство: с десяти до шестнадцати лет. Он так и не успел послужить в армии, залетев на три года лишения свободы в колонию общего режима.

Срок получил за несколько месяцев до призыва, по сто сорок четвертой, то есть за тайное хищение. Как-то ночью им с приятелями захотелось добраться водочкой: выпитого мало показалось.

Вскрыли коммерческий ларек и прямо в нем начали «догоняться». «Надогонялись» до того, что их не могли разбудить даже увесистые тумаки пришедших утром хозяев ларька. Вызванные теми менты так и покидали их штабелями в милицейский «газик».

Валька-Стилет не только был физически очень силен, но и хваткой отличался просто бульдожьей — никто не мог вырваться из его рук.

— Почему ты так уверен, что эту версию нельзя отбрасывать? — насторожился Ростовский.

— Почему? — Степан недоуменно пожал плечами. — Интуиция мне подсказывает.

— Ну, коль интуиция, тогда конечно, — не без сарказма заметил Валька-Стилет.

— Ладно, Стилет, не ерничай: вдруг Степан прав? — авторитетно сказал Митрич.

Валька-Стилет явно остался при своем мнении, но возражать уважаемому человеку не посмел.

— То-то и оно, — вздохнул Митрич.

— Короче, ты, Стилет, прояви свое любопытство, — сказал Ростовский, — поспрошай, где сможешь и как можешь только ты, поприслушивайся где можно и где нельзя, короче, авось надыбаешь что…

— Понял; братела! — понимающе улыбнулся Валька-Стилет.

— А ты, Павка-Резаный, продолжишь разрабатывать этих гадов! К тебе подключится Щербатый и по надобности — Валька-Стилет. Как, Стилет, не перетрудишься?

— О чем ты, братела, я и сам хотел попросить тебя подключить меня к пацанам, — отозвался тот.

— Только смотрите, братишки, действуйте как можно внимательнее и осторожнее! Чуть что — сразу звоните мне, в любое время дня и ночи. — Ростовский внимательно посмотрел на каждого из них. — У всех есть связь?

— У меня пейджер есть, а у Павки и Вальки — мобильники, — ответил Щербатый.

—Сергей, выдели Щербатому один из мо-бильников из наших запасных и скажи мне его номер.

— Хорошо, братишка!

— Сами решите, кто первым пойдет дежурить, а остальные оставайтесь — помянем братанов наших, — распорядился Ростовский.

— Так я и пойду: моя очередь была, — твердо заявил Щербатый, вставая из-за стола.

— Правильное решение! — одобрил Митрич. — Настоящий пацан!

— Идем, дам тебе мобильник, — сказал Сергей.

— На какой машине поедешь? — спросил Ростовский.