След Бешеного
Шрифт:
— Готов, как пионер, всегда!
— Вот и хорошо…
На следующий день Ведерников взял билет и сообщил Широши время прилета. Тот предупредил своего дворецкого:
— Том, завтра, примерно в два часа дня, приедет один русский. Английского он почти не знает. Приедет из аэропорта на такси. Помоги ему расплатиться, не пугай его и проводи сразу ко мне в библиотеку.
Широши принял Ведерникова в одном из самых любимых мест своей резиденции: библиотеке. Сидя перед камином, он задумчиво глядел на горящие в камине поленья. Но на этот раз он не был облачен в традиционный костюм шотландского
— Вы не голодны, Славик? — заботливо спросил он.
— Нет. Нас вполне прилично покормили в самолете.
— Может, хотите что-нибудь выпить с дороги? У меня есть превосходный виски, настоящий молт.
— Пожалуй, воздержусь. Отдам дань этому замечательному напитку вечером. Вы ведь меня позвали не только для того, чтобы показать ваш потрясающий дом и угостить виски, верно? — осторожно намекнул он.
— Вы правы, друг мой, — Широши радушно улыбнулся, — после нашего недолгого разговора я поручу вас заботам моего Тома, который проследит за тем, чтобы вы были сыты и пьяны. Со своей стороны, советую погулять по городу хотя бы пару часов. Вы ведь в Англии впервые?
— Именно так, босс.
— Вот и прекрасно, Славик. Всегда следует совмещать приятное с полезным. А теперь к делу. Вы еще не знаете, что наш с вами давний враг, Савелий Говорков, по прозвищу Бешеный, исчез из поля зрения.
— Правда? — с любопытством спросил Ведерников.
Он много слышал об этом Бешеном, но никогда с ним лично не встречался.
— Судя по всему, правда, — со всей серьезностью подтвердил Широши. — Поспешу предвосхитить ваш естественный вопрос: «Исчез и исчез! А мы-то здесь при чем?»
— А разве не так? — спросил Ведерников.
— Отвечаю: мы здесь ни при чем. Но некий Александр Позин, бывший советник Президента Ельцина, проявляет в поисках Бешеного излишнюю прыткость и вбил себе в голову, что его зачем-то якобы похитил я. С этой бредовой идеей он бродил сначала по Нью-Йорку, а теперь шастает по российской столице… Согласитесь, неприятно это… — Широши обиженно надул губы так, что стал похож на малыша, которого зря наказали суровые родители.
— Ну, убрать этого Позина теперь нам не составит большого труда, — подал голос Ведерников.
— Какой вы, Славик, все-таки кровожадный. Хлебом не корми, дай только кого-нибудь отправить на тот свет. Разрушитель вы мой ненаглядный, вы так похожи на Ельцина, недаром на славу потрудились в его администрации. А вам никогда не приходило в голову, что лучше не разрушать, а созидать, не убирать, а, наоборот, «создавать?
Ведерников пристыженно молчал.
— Так вот. Нам проще и приятнее создать лже-Бешеного, появление которого в Москве успокоит кипящие страсти. Определенную роль в этом созидательном процессе я отвожу вам. Надеюсь, вы выполнили мою последнюю просьбу и встретились с Куртом Хагером?
— У вас могут быть сомнения, босс?
— Ну и как вам понравился мой ученик Курт?
— Какой-то он психоватый. Во всяком случае мне так показалось, — нехотя признался Ведерников.
— Он не психоватый. Он — экзальтированный. Это часто бывает с одаренными людьми. Бедняга воображает себя новым воплощением Гитлера на земле. Если эту идею не оспаривать, он ведет себя почти нормально.
— Жаль,
— Задача Курта сейчас подобрать голубоглазого блондина, среднего роста, лет тридцати пяти. Вот такого типа. — Широши протянул Ведерникову несколько фотографий Савелия. — Полного сходства не требуется: необходим аналогичный типаж. Главное условие — свободное, без тени акцента, владение русским языком.
— Это будет труднее всего.
— Подходящие ребята у Курта уже есть. Он готовил группу из двадцати человек уже года три для одной нашей с ним совместной акции. Но я все никак не даю ему разгуляться. В данном случае он будет только рад одолжить нам одного из своих людей.
— Какова моя роль?
— Вы передадите ему мое поручение и строго-настрого предупредите — любое оружие абсолютно исключено! Это мое условие особо подчеркните, а то они обожают из чего-нибудь пострелять, помахать ножичками или, на худой конец, что-нибудь взорвать. Отобранному для выполнения задания парню Курт пусть передаст этот конверт. Там моя подробная инструкция: как себя вести, что делать — вплоть до ответов на конкретные вопросы, которые могут быть заданы Бешеному. Вам все ясно, Славик?
— Вопросов нет, босс, — ответил Ведерников, аккуратно пряча драгоценный конверт во внутренне карман пиджака.
— Превосходно. Вы всегда были понятливы и исполнительны, друг мой. Ценю. А теперь прошу меня извинить, у меня деловая встреча в Сити. Вечером мы тоже не увидимся: я обедаю в клубе «Реформ» с парой непубличных, но достаточно влиятельных политиков.
— Выходит… — начал Ведерников, но Широши его перебил:
— Поскольку вы завтра рано утром улетаете в Вену, давайте на всякий случай попрощаемся сегодня. Я перепоручил вас Тому, а он — один из самых дорогих и профессиональных дворецких Англии. Будете за ним как за каменной стеной. Желаю вам удачи!
— Благодарен вам за заботу, уважаемый босс. Вы всегда так внимательны.
— Не подлизывайтесь, Славик. Лучше завтра же постарайтесь найти Курта.
— Разве я когда-нибудь вас подводил, Феликс Андреевич? — чуть ли не с обидой спросил он.
— Не помню такого. Счастливо погулять по Лондону…
Если бы дворецкий Том услышал последние слова Ведерникова и, не дай бог, понимал по-русски, он был бы в высшей степени оскорблен, что его хозяина, достопочтенного сэра Малколма, какой-то русский дурень смеет именовать иначе. Он бесконечно уважал своего господина, считая его воплощением всего лучшего, что есть в шотландской аристократии, был безгранично ему предан и потому окружил Ведерникова почти отеческой заботой…
Через несколько дней в дверь компьютерного гения Андрея Плешкова раздался звонок. Тот, как обычно сидел в Интернете и никаких посетителей не ждал, тем более в столь поздний час, а мать его рано ложилась спать и наверняка уже видела не первый сон. Повторный звонок был более длительным. Андрей чертыхнулся и нехотя направился к двери. В глазок он разглядел блондинистого мужчину лет тридцати пяти, лицо которого было ему незнакомо.
— Кто это? — настороженно спросил Плешков.
— Савелий, он же Бешеный. Если забыл, Андрюша, друг Костика Рокотова, — последовал ответ.