След Бешеного
Шрифт:
— Сколько их?
— На четырех машинах, а сколько людей считать некогда! Думаю, с десяток наберется!
— Где вы?
— Километрах в десяти за Кольцевой, едем в сторону Рязани.
— Держитесь! Идем на помощь!..
— Если что, отомстите за нас, братишки… — В трубке послышались автоматные очереди, и связь оборвалась…
Первыми открыли огонь боевики, что ехали сзади. Им было сподручнее стрелять по ходу движения. Незадолго до их выстрелов Павка-Резаный успел подать знак Щербатому перестроиться и стать рядом, теперь они двигались борт в борт. При первых же выстрелах Щербатый,
Машина, потерявшая управление, резко вильнула в сторону обочины шоссе и, на всей скорости ударившись о край бетонного бордюра, взлетела на несколько метров в воздух, перевернулась пару раз и грохнулась о землю.
Ожесточенные очереди из серебристого «Ниссана-патрол» не принесли особого вреда ни машине Павки-Резаного, ни машине Щербатого: пули вдребезги разбили задние стекла и утонули в спинках кресел.
— А ху-ху не хо-хо? — с задором выкрикнул Щербатый и поплатился за беспечность, упустив момент выстрела Аркана из «Мухи».
Снаряд был пущен настолько метко, что пробил лобовое стекло и попал точно в грудь Щербатому. Прогремел взрыв, и Щербатый умер легко и мгновенно, не успев почувствовать боли, так ничего и не сообразив.
— Ах ты, сволочь! — выкрикнул Павка-Резаный и дал очередь по передней машине, в которой сидел Аркан, приоткрывший заднюю дверцу. Однако пули не задели Аркана, и только одна впилась в плечо Семы-Кары. Тот громко взревел, но из рук руля не выпустил.
Следующую очередь Павка-Резаный дал по «Ниссану-патрол», и несколько его пуль тоже достигли цели: одна попала в шею водителя, хотя тот каким-то чудом умудрился удержать руль в руках, другая ранила сидящего рядом боевика с автоматом, но третья и последняя в рожке срикошетила от бампера и в буквальном смысле взорвала передний скат «японца».
Серебристая машина, словно инвалид, у которого выбили костыль, ткнулась в асфальт носом на скорости за сто, подпрыгнула задней частью вверх, развернулась и раз восемь перевернулась, пока не застыла колесами кверху.
— Отлично, Павка! — радостно крикнул Валька-Стилет.
— Отлично-то отлично, да патроны кончились! Сейчас нас как в тире расстреляют, суки! — констатировал Павка-Резаный
— Не робей, все там будем! — зло рассмеялся Валька-Стилет. — Дай газу, братишка! Догони эту мразь!
Трудно сказать, что подействовало сильнее, бравада Вальки-Стилета или в машине действительно еще оставались неиспользованные резервы, но «Форд» вдруг резво, словно у него включилась мощная турбина, рванулся вперед и в считанные секунды поравнялся с «Лендровером» Аркана.
Валька-Стилет уже не видел, как несколько пуль, выпущенных из автомата Лехой-Хохлом, впились в спину Павки-Резаного и он, уже мертвый, продолжал держать руки на руле. Валька-Стилет был нацелен только на одно: использовать единственное оставшееся у него оружие — любимый стилет.
Выстрел пистолета Аркана» совпал со взмахом руки Вальки…
Ростовский
Подъехав к месту трагедии, они обнаружили вдребезги разбитые две машины противника, набитые изуродованными человеческими телами, и две машины трех своих приятелей.
— Так, братишки, оплакивать наших будем потом, — до боли стискивая зубы, бросил Ростовский. — Быстрее соберите наших пацанов и мотаем отсюда: у меня такое впечатление, что сейчас сюда менты нагрянут! — Тут он увидел, как Степан снимает на видеокамеру место трагедии и делает это весьма тщательно.
— Зачем ты это делаешь, братан? — недовольно спросил он.
— Для нашей памяти, шеф! Мы должны иметь эту пленку, чтобы всегда подогревать свою злость! — ответил тот.
— Ладно, ты прав! Ник, скажи ребятам, чтобы сняли номера с наших машин и взорвали их: нам не нужно оставлять следы для ментов!
— Будет сделано, братан!..
XXII. Майкл под арестом
Уединившись в своем небольшом кабинете, Позин ушел с головой в систематизацию привезенных из США материалов, немалую часть которых составляли отрывочные дневниковые записи. По старой, еще со студенческих лет, привычке Александр делал их на отдельных листках бумаги, обозначая имя собеседника лишь инициалами и потому, по прошествии этих полных событиями месяцев, ему пришлось напряженно вспоминать и даже заниматься своего рода расшифровкой.
Как-то, в минуты краткого отдыха, прихлебывая остывший чай, он от нечего делать стал листать книжку со списком абонентов кремлевской телефонной сети. Его взор остановился на строке — Богомолов Константин Иванович. Ему захотелось повидаться с генералом и поделиться жалкими результатами собственного расследования исчезновения Сергея-Савелия и с помощью Богомолова, может быть, несколько приблизиться к истине.
Буквально на следующий день они встретились в кабинете Богомолова.
С места в карьер Позин спросил генерала:
— Вы, конечно, знаете, что Мануйлов пропал?
— Естественно, знаю, — кивнул Богомолов, который ждал подобного вопроса.
С генералом Богомоловым Александр не чувствовал себя уверенно. Он не знал, имеет ли право получить ответы на те вопросы, которые давно роились у него в голове. Еще по пути к генералу он подумал, что должен прежде всего сам проявить инициативу и рассказать Богомолову о том, что лично он, Позин, предпринял ради того, чтобы найти своего нового приятеля. И он рассказал генералу все, что уже известно читателю.
— А вы знаете что-нибудь о человеке по имени Широши? — закончив свой рассказ, немедленно спросил Позин.
— Помню, что наш пропащий тоже интересовался данным персонажем, но ни по каким нашим архивам человек с такой фамилией не проходит.
— Я пытался найти его в Америке, но потерял след.. Меня очень насторожило, что Широши прекрасно говорит по-русски и имеет в Москве немало знакомых, скорее всего, как мне удалось выяснить, в сферах, связанных с криминалом.
— Вполне разделяю ваши опасения, — серьезно проговорил генерал.