След сломанного крыла

Бадани Седжал

— Ты даже не попытался остановить меня, — с удивлением говорю я.

— По-твоему, мне следовало это сделать? Понимаешь ли, мне кажется, что так любовь не проявляют.

Его слова и звучащее в них доверие заставляют меня умолкнуть. Но я никогда не могла позволить себе такой роскоши, как проявление эмоций, и поэтому мое молчание затягивается. Я оглядываюсь по сторонам, словно ищу ответа, но в глубине души уже знаю его.

— Когда моя бывшая жена попросила развода, — внимательно глядя на меня, продолжает Дэвид, — она сказала, что ее иллюзии относительно меня развеялись. Я оказался не таким, как она думала, — засунув руки в карманы, он переводит взгляд на догорающий огонь в камине. — Поэтому

я дал себе обещание, что в следующий раз, когда полюблю, первым делом уберу с дороги все плохое. Причем это надо сделать обеим сторонам, чтобы потом не ждать сюрпризов.

— Сюрпризы всегда бывают, — говорю я, думая о своих сестрах и о борьбе, которую им пришлось вести. — Ничего нельзя гарантировать.

— Может быть, — соглашается он. — Но сущность человека не меняется.

— Тогда как же ты можешь любить меня? — задаю я вопрос, соскочивший у меня с языка раньше, чем я успеваю удержаться от него. Мне хочется взять его обратно, потому что мне стыдно за то, что я открыла Дэвиду так много.

— А как я могу не любить тебя? — спрашивает он, поворачиваясь ко мне. — Ты все думаешь, что ты какая-то порченая, — он тихонько покачивает головой, — и поэтому решила, что не достойна ни счастья, ни любви. Мне приходится считаться с твоим решением, — наклонившись, Дэвид целует меня в щеку. — Но знай: ты — самая удивительная женщина, которую я знаю. И это не вопреки твоему детству, а благодаря ему. Не всякий может пережить то, что пережила ты, и стать такой же сильной, как ты. Я люблю тебя такую, какая ты есть, плохую и хорошую.

Он отходит от меня и собирается уйти. Впервые Дэвид уходит, а я остаюсь. Я смотрю на него и думаю, что это правильно. Но не могу смириться с этим. Я не хочу, чтобы он уходил. Мне хочется прекратить боль, залечить раны, которые кровоточили так долго.

Когда-нибудь я спрошу у мамы, почему она сделала это. Как она могла пойти на такой риск ради моего освобождения? Ведь для нее дело могло кончиться тюрьмой. Но я не знаю, когда такое время придет, когда я сумею принять то, что она совершила ради меня. Даже после того как рана заживет, кожа должна восстановиться, но и тогда останется шрам.

Но, пока я обладаю ее любовью как своим неотъемлемым правом, я буду платить маме благодарностью. Я буду надеяться на то, что когда-нибудь мы возьмемся за руки и вместе признаем, что наше настоящее не определяется нашим прошлым и что завтра действительно настанет новый день.

— Дэвид! — окликаю я его. Я подхожу к нему и протягиваю ему руку, желая коснуться его, удержать, не дать уйти. — Если бы мы решили быть вместе… — я умолкаю, стараясь подобрать слова. — О каких таких твоих недостатках мне следовало бы узнать?

Он широко улыбается, и в его улыбке я вижу надежду, которой, по моему убеждению, для меня быть не могло.

— Я храплю во сне, очень громко, прямо как паровоз, — говорит он, начиная загибать пальцы для счета. — У меня топографический кретинизм, я не отличаю «право» от «лево» и север от юга. Кстати, поэтому меня исключили из хирургической программы. Все боялись, что я причиню пациенту больше вреда, чем пользы, — он загибает еще один палец. — Третье? Я люблю готовить, но могу легко спалить кухню. В пожарном отделении мой адрес числится в графе «Часто посещаемые», — он загибает четвертый палец, но я хватаю его за руку.

— О’кей, — говорю я, смеясь.

Он накрывает мою ладонь своей, и мы стоим, сложив наши руки, как на молитве.

— О’кей, — говорит Дэвид.

И впервые в жизни я уверена, что все будет «о’кей».

ЭПИЛОГ

Рани

Они прилетают в Индию

еще засветло. Рани смотрит на родную страну и понимает то, чего не понимала раньше: дом — это не какое-то место или стиль жизни, а состояние твоей души и люди, которые живут в твоем сердце. Брент говорил, что Америка сделал его тем, кто он есть, но это было просто отговоркой. Зло всегда таится неподалеку, и он позволил ему взять верх над собой. Он использовал эту отговорку, чтобы оправдаться, но, как всякому тирану, ему было безразлично, как и кому он причиняет боль. Но теперь он никогда не сможет тиранить их снова. Рани знает, что они не полностью освободились от него, и возможно, никогда не сумеют освободиться окончательно. Но они рядом, вместе, и каждая из них старается поддержать остальных, зная, что они никогда больше не будут одиноки.

Они нанимают рикшу, чтобы добраться до Гаити. Рани держит урну с прахом Брента на коленях. Джия и Марин сидят сзади, а Рани с Тришей и Соней — на переднем сиденье. На руках у дочерей блестят подаренные матерью браслеты. Женщины хранят молчание, пока моторикша везет их к городу, минуя деревню за деревней. Рани смотрит на окружающий пейзаж и вспоминает прошлое. Сколько погибших мечтаний! Жизнь почти прожита, но еще не окончена. Она продолжается.

Прибыв на место, они медленно идут к реке. Там купаются сотни верующих, убежденных, что в Ганге течет святая вода, извергающаяся из головы бога Шивы. Они останавливаются на берегу и стоят рядом, плечом к плечу, Джия и Рани посередине. Рани передает урну внучке и смотрит, как та открывает крышку. Они все становятся на колени, а Джия рассеивает прах по ветру. Он падает в воду и исчезает в ней. Когда урна пустеет, Джия ставит ее на землю у их ног, и они все берутся за руки. Они молча наблюдают, как Ганга поглощает пепел. Не остается ничего, кроме чистой воды, которая смывает грехи со всех, кто прикоснется к ней.

Рани по очереди смотрит на каждую из дочерей и внучку. А они спокойно смотрят на нее, в то время как колокол в соседнем храме звенит ясно и чисто, оповещая всех слышащих его о том, что за ними наблюдают, их защищают. Рани безмолвно склоняет голову и ведет свою семью прочь от реки, обратно к рикше, чтобы отвезти к дому, которому все они принадлежат.

Благодарности

Киран, Сиенна и Акаш, я бы тысячу раз повторила путешествие по следам своего прошлого, если бы знала, что они приведут меня к вам. Вы — свет, о котором я мечтала, радость, о которой я молила. Каждый день я испытываю благоговение перед вами и вечную благодарность. Я люблю вас.

Хема, моя лучшая подруга, когда я тянулась к звездам, ты поддерживала меня. Благодарю тебя за твою силу, честность, доброту и любовь.

Кейт, твоя любовь — мой фундамент, а твоя поддержка — моя сила. Благодарю тебя за твою веру в меня и за то, что ты всегда была рядом.

Хина, благодарю тебя за то, что ты была рядом, когда я нуждалась в тебе. Твоя сила вдохновляла меня, а твоя целеустремленность служила мне примером.

Мама, благодарю тебя за то, что ты была сильной ради всех нас и показывала нам истинное значение любви.

Прашант, мы были друзьями, но судьба свела нас в одну семью. Спасибо за такого замечательного брата.

Меган и Серена, вы — чудо, вы сделали нашу семью полной. Я люблю вас, как родных.

Дж. М., Джасумама, Рекхамами и Л. Б., благодарю вас за беззаветную любовь и поддержку. Мне не хватает вас.

Саралу, ты — глас уверенности в самые темные времена. Спасибо за руководство и дружбу, но все же я никогда больше не поеду в отпуск вместе с тобой. (Шучу.)

Миссис Джонсон и Донна, вы открыли мне свои сердца и жили для меня. Спасибо, что служили мне примером.