След Сокола
Шрифт:
Крыж пришелся как раз по руке Годослава. Он взялся за оружие, но не спешил вытягивать его на свет, то ли привыкая к мечу мыслью, то ли сердцем пытаясь ощутить его волшебную силу. Наконец, вздохнув восхищенно и в волнении и перейдя ближе к окну, где было солнечно, медленно, но с силой потянул за рукоять, зажав ножны в другой руке. И лучи солнца заиграли, отражаясь в частично светлой, частично золотисто-матовой поверхности со странным, несимметричным узором.
– Харлуг!.. – восхищенно сказал сотник.
– Харлуг… – подтвердил Годослав севшим голосом.
Харлужный меч, созданный, иначе не скажешь, славянскими кузнецами, ничем не уступал персидскому и индийскому булату боевыми качествами и
– Пробуй! – сурово и с понятным трепетом сказал Людова. – Знаешь, чать, как пробовать?
– Знаю, – глухо отозвался князь и нерешительно, словно боялся обмануться в ожиданиях, положил лезвие серединой себе на голову. И так замер.
– Пробуй! – настаивал кузнец, сам покрываясь от волнения потом. Людова возле горна и наковальни, выполняя самую тяжелую работу, не потел, а тут сопрел весь, лицом покраснел.
Годослав одновременно стал тянуть за конец меча и за рукоять, сгибая лезвие. Казалось, ни один меч не может такого выдержать. По крайней мере, сотник и дружинник наверняка так думали, когда смотрели на князя.
– Сильнее дави! – настаивал Людова. – Лезвие должно на уши лечь.
Князь надавил сильнее. Меч и в самом деле изогнулся так, что лезвие стало прилегать к щекам. Только после этого Годослав отпустил одну руку. Клинок, чуть позванивая, выпрямился. Князь выставил его вперед, под взгляд. Проверил – изгиба в лезвии не осталось.
Кузнец пододвинул скамью и положил на нее толстенный гвоздь.
Годослав, еще не отойдя полностью от первого испытания, волнением отнявшего у него много сил, коротко размахнулся и быстро ударил. Казалось, и не слишком сильным был сам удар, потому что торопливый замах удался не на полную руку. Но клинок перерубил и гвоздь, и скамью. Две половинки со стуком упали на пол, звякнули одна о другую две половинки гвоздя.
Теперь уже кузнец взял в руки холстину, в которую был завернут харлужный меч.
– Давай…
Годослав вытянул оружие. Людова просто набросил ткань на лезвие, князь руку слегка согнул, оружие чуть-чуть на себя принял, и почти сразу же раздался едва слышный хруст, и на пол упали две половинки холстины. Ткань разрезалась от собственного веса.
– Я никогда не делал ничего лучше… – сам все еще волнуясь и восхищаясь, словно не веря удаче, и от этого произнося звуки с хрипом, сказал Людова.
– И ты передаешь это в красные [69] руки… – сказал от двери появившийся неслышимым, как всегда, волхв Горислав.
69
Красные — красивые не внешне, а делами.
Все повернулись в его сторону.
– Я не займу тебя надолго, княже, – сказал волхв и взял из рук Годослава меч.
Он поднял оружие над головой рукоятью вверх и приложил к лезвию ухо. Слушал долго, словно сталь что-то сообщала ему. Потом протянул крыж в ладонь князю, а сам продолжал слушать.
– Слава Радегасту, меч признал тебя! Он теперь твой самый верный друг и союзник. Почаще беседуй с ним наедине, тогда вы лучше начнете друг друга понимать. Но бойся его, когда он превратится во врага…
– Он может и во врага превратиться? – спросил Годослав, чуть заметно трепеща.
– Он может стать смертельным врагом и раньше времени отправить тебя в Навь, если ты будешь жить не по Прави [70] …
Горислав повернулся и вышел так же тихо, как появился.
– Сделано дело! – облегченно вздохнув, сказал Людова. – Самое главное, чтобы меч признал тебя. Тогда он становится Справедливым мечом.
70
В ведическом миропонимании, мир состоит из Прави – законов существования Вселенной, Яви – земной жизни и Нави – потустороннего, посмертного мира.
– А бывает, что не признают? – с удивлением вникая в кузнечные и волхвовские таинства, спросил сотник.
– Бывает, – сказал князь. – Я про такое слышал…
– В прошлом годе вой меч мне заказывал, – добавил кузнец для прояснения. – Не харлужный, но хороший. Горислав ему сказал, что меч хозяина не признал. Вой не поверил и погиб в первой же сече. Просто в самый трудный момент – меч из рук выпал. Да и раньше, с другими, сказывают, бывало. Бывало, слышал я, сами на острие, когда без доспеха были, падали [71] . Ладно, княже… Вот весы!
71
Мечи того времени, и не только славянские, но и скандинавские, и европейские, предназначались исключительно для рубящих ударов и не имели острого окончания. Убить человека прямым ударом можно было только тогда, когда на нем не было доспеха. Исключения составляли удары в лицо или удары отчаяния, нанесенные физически очень сильным человеком. Это, кстати, опять укор в адрес художников, которые часто даже в исторических трудах изображают колющий удар воина.
Годослав подошел к весам, устроенным на столе. Снова вытащил меч из ножен и положил на одну чашу. На вторую, подозвав дружинника и приняв из его рук кожаный мешок, стал высыпать золотые монеты. Когда мерная стрелка дошла до середины, мешок опустошился почти полностью [72] .
Людова ссыпал монеты в свой мешочек. Годослав привесил к поясу свой меч. И, уже подойдя к двери, обернулся.
– Скажи мне, мастер, а сможешь ты отковать харлужный панцирь?
Кузнец задумался ненадолго.
72
Обычная стоимость харлужного меча – золото на вес оружия. Такие оценки неоднократно описаны средневековыми хронистами. По свидетельствам археологов, такой меч, при длине в среднем около 95 см, весил около 1,5 кг, но встречались мечи и тяжелее. Самый длинный меч, известный археологам, имел длину клинка 126 см и весил 2,1 кг.
– Я слышал, что такие есть у сарацин. В наших краях такие не делали. Мне надо попробовать. Я тебе дам знать…
– Постарайся! Ты же – Великий мастер…
Глава 9
На известном во всех окрестностях перекрестке четырех торговых дорог, что возле каменистого утеса, украшенного одинокой разлапистой сосной, рядом с большим гостевым двором, посольство планировало отобедать и дать небольшой отдых уставшим лошадям, которых герцог Трафальбрасс приказал с самого утра гнать, не щадя. Но передовые воины стражи, состоящей из бодричей и данов вперемежку, остановились, чуть не доезжая до места, когда заметили чужих вооруженных всадников на взмыленных конях. Два разведчика отправились для выяснения вперед, а остальные спешно вернулись к посольству, чтобы задержать герцога и князя.