След в океане
Шрифт:
На том же самом «Аргусе» мне пришлось снова погружаться на склоны подводных гор Тирренского моря еще два года спустя, в новом рейсе «Витязя». Одно из погружений запомнилось более других. Дело в том, что у «Аргуса», как я уже упоминал, есть манипулятор — механическая рука, которой можно брать пробы грунта или отдельно лежащие камни. А вот взять образец породы из коренного залегания, оторвать его от скалы эта рука не может — силенок мало. Поэтому группа наших умельцев во главе с инженером Игорем Ракитиным сконструировала небольшое буровое устройство, приводящееся в действие аккумуляторами «Аргуса». С его помощью можно было пробурить прямо в твердой породе небольшую скважину длиной до 20 см, да еще и взять керн диаметром полтора сантиметра. Устройство это успешно испытали на палубе, пробурив каменную глыбу и получив керн. Однако пилоты наши этой новой технике обрадовались не слишком. Ведь если бур заклинит, «Аргус» встанет на мертвый якорь и не сможет оторваться от дна!
Чтобы избежать этой опасности, Ракитин придумал
Кстати, у американцев и канадцев подводные обитаемые аппараты в море работают только попарно: одни погружается на дно, а второй в полной готовности дежурит на борту судна. Если с первым случается авария, второй немедленно идет ему на помощь. А с «Аргуса» и спроса нет — он у нас в единственном числе, так что спасать его некому, рассчитывать приходится только на самих себя.
Около получаса пилоты упорно раскачивали заякоренный аппарат и пытались обратным вращением вытащить бур из скалы. Муть, взвихрившаяся при движении винтов от илистого дна, залепила иллюминаторы. Скала, однако, держала нас прочно. Мы взмокли и приуныли. Не зимовать же здесь! Тем более что запаса кислорода хватает только на 36 часов, и больше этого времени гостить на дне как-то не хотелось. «Может, попробуем вперед бурить?» — робко спросил я хмурого Булыгу. «Ты что — чокнулся?» — яростно прошипел он и послал меня довольно далеко, куда даже при всем желании из застрявшего на дне аппарата я отправиться не мог. Однако минут через десять, когда пилотский гнев остыл, а альтернативных вариантов спасения не возникло и терять, похоже, было уже нечего, Саша Горлов начал бурить вперед. К огромному нашему (и прежде всего моему) удивлению и радости минут через десять бур неожиданно освободился, и мы оторвались от дна.
Самое примечательное в этой истории, что когда мы возвратились на борт «Витязя», то обнаружили, что в буровом устройстве остался приличный керн, выбуренный из скальной породы. Так, пожалуй, впервые у нас было проведено бурение дна с подводного обитаемого аппарата. Что же касается Ракитина, то он, довольно невозмутимо выслушав наши весьма эмоциональные замечания по поводу надежности его системы, через пару дней довел ее до кондиции, так что при последующем бурении никаких аварийных ситуаций на дне уже не возникало.
Поскольку в Тирренском море мы работали в пределах итальянской экономической зоны, у нас на борту постоянно находились официальные представители итальянских властей, зорко следившие за тем, чтобы мы не занимались никакой «шпионской» деятельностью.
Один из них, сотрудник итальянской разведки, молодой и красивый парень, которого звали Франческо, первые два дня по прибытии на судно фотографировал все подряд. К всеобщему удивлению, он даже заявился на открытое партийное собрание, куда и своих-то было загнать не просто. Когда все стали удивляться его приходу, он еще раз переспросил, открытое ли собрание, и, уточнив, что открытое, остался. Уже через несколько дней, однако, он с чисто итальянским темпераментом увлекся одной из наших научных сотрудниц, забросил свой роскошный фотоаппарат и, вооружившись вместо него гитарой, начал распевать жестокие неаполитанские романсы.
Второй, представитель военно-морского флота, по имени Алчид, был высоким и пожилым мужчиной с седыми висками, который ни во что особенно не вникал и гордился тем, что когда-то жил неподалеку от Триеста в одной деревушке с генералом Красновым. Мы с Алчидом неоднократно посещали судовую финскую баню, которая ему чрезвычайно понравилась. Расслабившись на полке, он обычно рассказывал целую серию итальянских анекдотов про «бамбино Пьерино», точно дублировавших наши отечественные истории про «мальчика Петю». Однажды вечером капитан вдруг вызвал меня на мостик. Пришло предупреждение от итальянских властей, что к восьми часам утра мы должны покинуть район работ, поскольку здесь планируются учебные стрельбы итальянской береговой артиллерии в связи с маневрами НАТО. Я разбудил Алчида. «Ничего страшного, можете работать дальше», — сказал он, ознакомившись с радиограммой. «То есть как — работать? Район же обстреливать будут». «Да я своих артиллеристов знаю — все равно не
Надо сказать, что американские партнеры наших хозяев по НАТО верили мирным намерениям не очень. Каждый день, с утра над судном появлялся американский самолет противолодочной обороны и кидал около нас пару акустических буев, пытаясь обнаружить под нами подводную лодку. Убедившись в ее отсутствии, он улетал, чтобы назавтра снова прилететь.
На исходе дня «Витязь» покинул мерцающую разноцветными огнями Чивитта-Веккию и взял курс на Геркулесовы Столбы, к главной цели нашей экспедиции — большой цепи древних подводных вулканов, протянувшихся от Гибралтарского пролива до Азорских островов вдоль зоны гигантских трещин, по которой проходит граница между двумя огромными литосферными плитами — Африканской и Евразиатской. Цепь эта в плане имеет форму подковы, поэтому англичане ее и назвали «Хосшу». Самые большие горы в этой цепи — Ампер, вершина которой находится совсем неглубоко от поверхности воды — менее ста метров, и Жозефин — около ста пятидесяти метров. Обе вершины вполне достижимы не только для «Аргуса», но и для водолазного колокола. Эти горы интересны еще и тем, что гора Ампер располагается на Африканской плите, а ее соседка Жозефин — уже на Евразиатской. Их детальное изучение может пролить свет на то, как движутся эти плиты в области их соприкосновения и как это связано с образованием и развитием древних вулканов. Чтобы исследовать, мало опуститься на склоны подводных гор — надо проверить глубинное строение литосферы вблизи от границы плит.
Что же касается подводной горы Ампер, то интерес к ней — не только геологический. С этой горой связано возрождение одной из древнейших легенд — легенды об Атлантиде.
Все началось с фотографии. В 1973 году с борта советского научно-исследовательского судна МГУ «Академик Петровский» сотрудником Института океанологии им. П. П. Ширшова АН СССР В. И. Маракуевым была сделана серия подводных снимков вершины горы Ампер. На некоторых из них под слоем светлого песка ясно просматривались вертикальные гряды, похожие на стены древнего города. Удивительно было, что гряды эти располагались под прямым углом друг к другу. Всем известно, что природа не любит прямых углов. Не следы ли это легендарной Атлантиды, спор о которой идет вот уже около двух тысячелетий? Снимки попали в журналы. Страницы испанских, голландских, французских и английских газет запестрели захватывающими названиями: «Русские нашли Атлантиду», «Новое открытие древней тайны». Писатель Глеб Голубев написал увлекательный рассказ о поисках Атлантиды на горе Ампер. Отважные французские акванавты в этом рассказе, «поверив русским», опускаются на вершину горы в обитаемом подводном аппарате, но терпят бедствие — аппарат запутывается в электрических кабелях, проложенных здесь жадными до сенсаций телекомпаниями.
Так снова ожила древняя легенда — об Атлантиде в Атлантическом океане! Чем дальше проникают люди в океан, тем больше убеждаются в том, что даже у самых невероятных мифов и легенд были когда-то вполне реальные основания. Так, гигантские морские драконы, описанные в сказках многих народов мира, в действительности некогда существовали. Одного из таких огромных змеев несколько лет назад выловило японское рыболовное судно в Тихом океане. К сожалению, капитан, более всего озабоченный уловом рыбы, приказал выбросить его за борт — и бесценная находка пропала для науки. Всемирный потоп на Земле происходил неоднократно. Ужасная Сцилла, губившая мореходов, не что иное, как остров Сицилия. Есть основания считать, что воспетый Пушкиным легендарный остров Буян — это Кипр. Здесь действительно правил в средние века герцог Гвидо — князь Гвидон, и отношения с «царем Салтаном» (восточным султаном) у него были довольно сложные.
Разные легенды связаны с океаном. Одни из них возникали в глубокой древности и давно развеялись, другие — порождение нашего века. Чего стоит, например, захватывающий миф о зловещем «Бермудском треугольнике», который до сих пор будоражит воображение доверчивых читателей. Но есть, пожалуй, только одна легенда, которая, возникнув в глубокой древности, не только существует до наших дней, но интерес к ней по-прежнему не ослабевает. Ее родоначальник — древнегреческий философ Платон, живший с 427 до 347 гг. до нашей эры, ученик знаменитого Сократа. Предание об Атлантиде Платон изложил в двух диалогах — «Тимей» и «Критий». При этом он утверждал, что воспользовался сведениями об Атлантиде, взятыми у афинского законодателя и государственного деятеля Солона, его прапрадеда по материнской линии. Солон почитался в Древней Греции как «мудрейший из семи мудрых». Около десяти лет он путешествовал по странам Средиземноморья и побывал в Египте, где был с почетом принят в древней столице Саисе. При посещении храма богини Нейт жрецы сообщили Солону, что девять тысяч лет назад в Афинах существовало могучее государство, и в это же время в Атлантическом океане, за Геркулесовыми Столбами, располагался большой остров. «А с него, — пишет Платон, — открывался плавателям доступ к прочим островам, а с тех островов — ко всему противолежащему материку, которым ограничивался тот истинный понт». На острове Атлантида, как рассказали жрецы Солону, существовало некогда грозное государство, представляющее союз царей, которым принадлежала власть над многими другими островами и странами. В те времена атланты владели всей Ливией, вплоть до Египта, и Европой — до Аппенинского полуострова.