Следопыты
Шрифт:
Платонов стоял у толстой сосны и, приложив к глазам бинокль, всматривался в прогалины. Ничего особенного не увидев, он повернулся к залегшим разведчикам и заметил осоловевшие глаза Скибы, Курочкина, да и Зубарев, всегда словоохотливый, казался сейчас сникшим. Сержант нахмурил свои рыжеватые брови, распрямил ссутулившиеся больше, чем обычно, плечи. Его широкое, курносое лицо, посеревшее от усталости, сделалось строгим и даже злым. Этого было достаточно, чтобы разведчики зашевелились, сбрасывая с себя дрему и преодолевая усталость.
– Вправо от Савельева - в цепь!
– тихо скомандовал
Взяв наизготовку автомат, Иван неторопливым шагом пошел вперед. Он, как и остальные его разведчики, также чувствовал большую усталость. Гудели натруженные ноги, ломило в пояснице, а в голове стоял звон, мешавший прислушиваться к лесным шорохам. Но что поделаешь? Нужно занять позицию близ Борка, установить наблюдение за хутором, связаться по радио со штабом дивизии, а уж потом можно будет подумать об отдыхе.
Деревья расступились еще больше. Платонов залег и ползком подобрался к видневшемуся на опушке кусту можжевельника. Отсюда перед взором Ивана раскинулся длинный - километра на три - луг, стиснутый с двух сторон лесом. Через луг, во всю его длину, протекал узкий извилистый ручей. Берега ручья были словно покрыты ярко-желтым покрывалом - это золотились лютик и козлобородник. А ближе к лесу густо румянел тысячелистник.
По ту сторону луга виднелся хутор Борок. Платонов долго осматривал бревенчатые стены немногих его домиков, дворы, но не увидел ни одной живой души. Закралась тревога: "А что, если никого там нет? Могли же пленные наврать или напутать?.. Тогда вся затея насмарку".
А время не терпело. И Платонов принял решение: лесом обогнуть луг, приблизиться к Борку.
И вот цепочка разведчиков снова петляет между деревьями и кустами. Снова настороженный взгляд вперед и по сторонам. Но на этот раз идти пришлось недолго. Через полчаса наткнулись на густые, почти непролазные заросли колючего боярышника. Забрались в глубину кустарника и на тесной поляне остановились.
– База подходящая, - сказал Платонов, оглядываясь по сторонам. Здесь и отдохнем. Только не все. Атаеву и Скибе оставить вещмешки и идти в разведку, Курочкину развернуть радиостанцию.
Атаев и Скиба, освобождая плечи от лямок вещмешков, слушали приказ сержанта.
– Задача простая: подобраться поближе к хутору и понаблюдать за ним. Но чтоб ни звука. Наблюдать - и только. Ясно?
– Ясно, товарищ сержант, - с готовностью ответил Атаев.
– Ясно, - чуть помедлив, сказал Петр Скиба.
– Старшим назначаю...
– Платонов цепким взглядом впился в лицо Скибы. Не зря он выбрал именно Петра для такого дела. "Этот напропалую не полезет", - мелькнула мысль.
– Старшим будет рядовой Скиба... И еще запомните: в случае чего - пункт сбора, - и Платонов ткнул пальцем в карту, которую развернул Скиба, - здесь, на болоте. Ищите по следам.
Атаев и Скиба пробирались сквозь густой подлесок по направлению к хутору. Атаев время от времени надламывал ветки на кустах, перекладывал валявшиеся под ногами сучья: разведчик оставлял приметы, чтобы легче было возвращаться назад.
Вскоре между деревьями замаячили
До крайнего домика - рукой подать. Хорошо видны окна без стекол, полуоткрытая дверь заросший бурьяном дворик. На огороде стог сена растерзанный, потерявший свою форму. Вокруг ни души.
– Нужно ближе, чтоб улицу увидеть, - предложил Атаев.
Скиба заколебался: стоит ли спешить? Но тут Петр вспомнил, как он перетрусил, когда выбрасывались из самолета, подумал, что, пожалуй, если бы не подтолкнул его Фомушкин, не хватило бы у него сил нырнуть в бездну. И стало стыдно Петру. Весь день его мучила мысль: "А не из-за меня ли нет сейчас Фомушкина среди нас? Может, промедлив, спрыгнул, как и я, на лес, но более неудачно?.." (Скиба, конечно, и не заметил тогда в горячке, как он рванул вытяжное кольцо парашюта Фомушкина, и поэтому худшего не предполагал.)
– Поползли, - согласился наконец Петр.
Перевалили через канаву, окаймлявшую огороды хутора, подобрались к стогу сена.
Только теперь Скиба и Атаев заметили в его бревенчатой стене амбразуру, прикрытую свежими ветками. Это встревожило солдат.
Разведчики замерли. Прошло десять, может быть, двадцать минут. Солнце уже спряталось за лесом, а следопыты неподвижно лежали на земле.
В хуторе по-прежнему царила мертвая тишина. Но разведчиков томило тягостное чувство. Тишина казалась зловещей, ничего доброго не сулившей. И Атаев и Скиба начали думать, что зря они вышли из лесу, что хутор таит какую-то опасность.
Тревожная догадка подтвердилась. Разведчики увидели, как из леса, почти в том же месте, где не так давно они лежали на опушке, выбежала группа солдат в серых тужурках и брюках, заправленных в сапоги. Фашисты, развернувшись в цепь и держа наготове черные автоматы, устремились прямо к стогу сена.
– Огонь!
– крикнул Скиба.
Оглушительно застучали два автомата.
В этот миг из-за дома выскочила вторая группа солдат. Скиба не успел повернуться в их сторону, как в это время откуда-то с опушки леса ударила по фашистам длинная автоматная очередь.
"Кто стреляет?"
Эта очередь сразила нескольких солдат и заставила залечь всю группу. Фашисты, охватывавшие кольцом Скибу и Атаева, не стреляли, надеясь взять разведчиков живыми.
У самого уха разразился резким стуком автомат Атаева. Скиба толкнул локтем товарища под бок и крикнул:
– Беги к лесу, пока не окружили!
Но тот, сделав вид, что не расслышал, продолжал стрелять.
– К лесу!
– сурово приказал Скиба.
Атаев кинул на Петра горящий, негодующий взгляд, но ослушаться приказания старшего не посмел. Он быстро подхватился и стремительно побежал через огороды. Скиба, прикрывая отход товарища, не переставал стрелять из автомата по гитлеровцам, залегшим у дома. Потом посмотрел вслед Атаеву и, увидев, что тот достиг опушки леса, вскочил на ноги. Еще полоснул длинной очередью, пригнувшись, забежал за гумно и скрылся из глаз преследователей. Отсюда Петр повернул к большому пепелищу, видневшемуся в стороне. Но вдруг ноги его потеряли опору, и Скиба рухнул в какую-то яму.