Следов не оставлять

Чейз Джеймс Хедли

Лепски включил сирену, выжал девяносто пять миль в час и доехал до женской тюрьмы за двадцать минут. Он весь взмок: дважды чудом избежал аварии. Охранник у ворот, которого Лепски знавал по прошлой работе, рассказал много интересного. Детективу повезло: рейсовый автобус, отвозивший освобожденных в город, еще не ушел. От водителя Лепски узнал про Лулу Додж, а ее адрес выяснил в тюремной канцелярии. Сломя голову Лепски рванул обратно в город. Целый час он высунув язык искал Лулу и наконец нашел ее в баре, где она высматривала себе клиента повыгоднее. Лулу не

только подробно описала мужчин, забравших Нону, но, порывшись в сумке, отыскала второпях нацарапанный номер их машины.

В управление Лепски попал в пятом часу. Беглер разгребал текущие дела с помощью троих новичков-патрульных.

— Знаю, что ты мне сейчас скажешь, — торопливо бросил Лепски, врываясь в дежурку, — так что не трудись. Ребята! Я такое раскопал! Где шеф?

Беглер сжал огромные кулаки.

— Таких, как ты, надо гнать из полиции, Лепски! — зарычал он. — Я уже доложил о твоих художествах. Если тебя, по крайней мере, не разжалуют, я…

— Полегче! — огрызнулся Лепски. — Пожалеешь о своих словах. Где шеф?

Беглер махнул рукой в сторону кабинета Террелла.

— Вы небось с шефом сговорились, — сказал он с угрюмым сарказмом. — Он тоже спрашивает: где Лепски? Катись туда за выходным пособием.

Лепски ухмыльнулся:

— Хорошо смеется тот, кто смеется последним. Шерлок Лепски действительно доведет до конца это… ну, как там у тебя по-французски?

— D'enouement… дубина! — взревел Беглер. — Ступай!

В бунгало, которое арендовала Tea Форрестер, было две спальни и большая гостиная. Пальмы и высокие акации скрывали в своей тени «любовное гнездышко», каких было немало на побережье. Все бунгало лепились к морю, и ничей нескромный взгляд не мог проникнуть внутрь.

Когда Пола Форрестера увезли в лечебницу и угроза смерти миновала, Tea решила остаться в Парадиз-Сити. Правительство платило ей сносную пенсию, а остальное она добирала с многочисленных любовников.

Tea была развратницей, что называется, от бога. Она никак не могла понять, зачем ей понадобилось выходить замуж за Форрестера. Возможно, она верила в его карьеру ученого, в то, что он будет обладать большим состоянием. Она давно решила, что деньги — самое главное в этой жизни. Ради них она была готова на что угодно.

Мужчины восхищались ее красотой, a Tea умело ею торговала. У нее была яркая чувственная внешность, и она уделяла ей ежедневно несколько часов: посещала лучшего парикмахера города, ходила в сауну, плавала, делала гимнастику, загорала, словом, доводила свое тело тридцатилетней женщины до совершенства.

Tea весила чуть больше нормы. Ее волосы, черные и блестящие, как соболиный мех, чудесно гармонировали с большими изумрудно-зелеными глазами. Лицо было красиво, тело — просто мечта скульптора. Tea умела одеваться. Мини-юбки она презирала. Мерцающий в зеленых глазах первобытный зов волновал мужчин гораздо больше, чем нарочитый показ ляжек и колен.

Подруг, которых мучил вопрос, носить мини-юбки или нет, Tea наставляла так: «Милая, неужели ты думаешь,

что они обалдеют от счастья, когда увидят твой жир, обвисшую кожу, твои окорока, когда ты сидишь в низком кресле, твою бочкообразную задницу, когда ты нагибаешься… Если ты и впрямь думаешь, что мужчин — я не говорю о слюнявых мальчишках — привлекает это, тогда полный вперед! От щиколотки до колена — для ценителя, а выше — уже для мясника».

Подруги слушали, морщились и бежали покупать мини-юбки. Tea, решили они, все же несколько отстала от жизни.

Детектив третьего класса Макс Джейкоби подъехал к бунгало в четверть двенадцатого. С ним были двое молодых полицейских — Дик Харпер и Фил Бейтс, которые едва успели переодеться в штатское.

— Осмотрите окрестности, — инструктировал их Джейкоби. — Будете нести здесь дежурство, но оставайтесь незамеченными. Через семь часов вас сменят. — По дороге Джейкоби уже успел внушить парням, насколько важна их задача. — Если Форрестер объявится — действуйте, только без обычных наших штучек. Он очень важная шишка. Форрестер может впасть в буйство, даже применить оружие, и тогда ваша задача — обезвредить его, только, повторяю, аккуратно. Не дай вам бог помять его… И все же помните: он — ненормальный.

Харпер, детектив ростом повыше, сказал:

— Ясно, поняли. Пошли, Фил.

Полицейские направились к зарослям акации.

Джейкоби позвонил в дверь. Хозяйка открыла через несколько минут. У Джейкоби перехватило дух — обычная реакция большинства мужчин, которые впервые видели Tea. Она куталась в розовую накидку, отнюдь не скрывавшую ее форм. Розовое очень шло Tea. Ее глаза скользнули по атлетической фигуре гостя, и она улыбнулась. Белые зубы ослепительно блеснули. Прислонившись бедром к дверному косяку, Tea поправила тонкими пальцами воротник, чуть обнажив загорелую грудь.

Но Джейкоби служил в полиции, а значит, видел и не такое. Он быстро пришел в себя и предъявил значок:

— Простите, мадам. Я из полицейского управления. Мне поручено организовать охрану вашего дома.

Улыбка исчезла. Зеленые глаза посуровели. Tea вопросительно приподняла бровь:

— Какую охрану? Что это значит?

— Пока это тайна, — тихо ответил Джейкоби, — но вам сказать можно. Доктор Форрестер сбежал из лечебницы.

Джейкоби поразился перемене, которая произошла с красавицей. Она, казалось, съежилась, изумрудные глаза потускнели, кровь отхлынула от лица, и кожа, покрытая ровным загаром, пошла пятнами.

— Пол? — сказала она хрипло. — Он… сбежал?

— Не волнуйтесь, мадам, — проговорил Джейкоби, — вас будут круглосуточно охранять. Я…

— Молчите! — Взгляд Tea блуждал по пустынному пляжу. — Войдите в дом.

Джейкоби прошел в гостиную. Там царил беспорядок. Было ясно, что накануне здесь здорово повеселились. Повсюду валялись пустые стаканы и бутылки, стояли пепельницы, полные окурков и пепла, на спинке кресла висел розовый лифчик, на ковре были разбросаны игральные карты. Застоявшийся запах спиртного и пота довершал неприглядную картину.