Следов не оставлять
Шрифт:
— Дело не во мне. Доктор Форрестер просил меня прийти к вам. Он велел сообщить, что хочет поговорить с мистером Мервином Уорреном.
— Где доктор Форрестер?
— Прежде чем назвать адрес, я должна вам кое-что рассказать.
— Разумеется, прошу вас.
— Доктор Форрестер не желает видеть никого, кроме мистера Уоррена. — Голос Ноны задрожал.
Вглядевшись пристальнее в ее взволнованное лицо, оба заметили, что девушка еле сдерживается, чтобы не упасть в обморок.
— У доктора во рту ампула с цианистым
— Позови Марию! — крикнул Террелл и опустился на колени около девушки, мысленно проклиная тесноту кабинета. Он поднял ее на руки и понес в комнату детективов, где стояла продавленная кушетка и пахло потом и карболкой.
Вошла Мария Пинола, плотная блондинка в полицейской форме. Беглер задержался на пороге.
— Позаботьтесь о ней, Мария, — попросил Террелл. — Дайте мне знать, когда мы сможем поговорить.
Террелл вернулся в кабинет и связался с ЦРУ. Пока разыскивали Гамильтона, капитан сказал Беглеру:
— Проверь, чтобы журналисты не пронюхали, и вели Чарли держать язык за зубами.
Беглер выбежал. В это время Гамильтон взял трубку.
— Ко мне только что пришла Нона Джейси. Говорит, что знает адрес, по которому скрывается Форрестер, однако тот желает иметь дело только с Уорреном.
— Вы уверены, что это она?
— Уверен.
— Давайте по порядку, — предложил Гамильтон.
Террелл обстоятельно изложил беседу с Ноной и добавил:
— Она сейчас в обмороке, но к вашему приезду придет в себя.
— Я позвоню Уоррену, а вы, капитан, следите, чтобы газетчиков у вас и духу не было. Выезжаю немедленно.
— Я прослежу. — Террелл повесил трубку.
Через сорок пять минут Нона сидела в кабинете с Терреллом и Гамильтоном и рассказывала:
— Доктор Форрестер находится в доме 145 по Леннокс-авеню. Там квартира его друга, который уехал в Европу. Пожалуйста, не ходите туда. Доктор будет говорить только с мистером Уорреном. Если кто-нибудь другой войдет в дом, он убьет себя. Он… он… — Нона умолкла и полезла за носовым платком. Террелл и Гамильтон обменялись взглядами.
— Успокойтесь, мисс Джейси, — мягко сказал Гамильтон. — Мы знаем, вам пришлось нелегко. Доктор Форрестер действительно может лишить себя жизни, как вы думаете?
— Да… я уверена… Ему все равно. — Она вздрогнула. — Это ужасно… У него во рту ампула…
— Доктор что-нибудь говорил при вас о формуле?
— Да… говорил, что расшифрует ее, но на своих условиях. — Нона сжала руку в кулак, чтобы снова не расплакаться. — Он просил меня передать это Уоррену.
— Каковы эти условия, мисс Джейси? — спросил Гамильтон.
— Он мне не сказал.
— Ладно. — Гамильтон встал. —
Она покачала головой:
— Я не могу ничего сказать, пока мистер Уоррен не встретится с доктором. Я дала слово. — Нона снова заплакала.
Гамильтон бросил взгляд на Террелла. Тот встал и позвал из коридора Марию Пинолу. Она по-матерински обняла девушку за плечи:
— Пойдем, милая моя. Я за тобой присмотрю.
— Немедленно окружить дом, — сказал Гамильтон, когда женщины вышли. — Капитан, велите своим людям соблюдать осторожность. Пусть глаз не спускают с Форрестера, но сами ему на глаза не показываются.
Террелл кивнул Беглеру, и тот пулей вылетел из кабинета.
— Когда прилетит Уоррен? — спросил капитан.
Гамильтон посмотрел на часы:
— Не раньше десяти.
— Думаете, она говорит правду?
— Да… я полагаю. — Гамильтон почесал в затылке. — Форрестер, конечно, сумасшедший, но с ним все равно придется иметь дело.
Они посмотрели друг другу в глаза.
— Как вы считаете, нужно позвать Херца? — спросил Террелл.
— Не будем ничего делать до приезда Уоррена, — ответил, поколебавшись, Гамильтон.
Зазвонил телефон. Террелл схватил трубку.
Агент ФБР Уэлси доложил о смерти Чета Кигана и, сообщив, что у него на руках свихнувшаяся наркоманка, запросил указаний.
Детективы Энди Шилдс и Фрэнк Брок охраняли бунгало Tea Форрестер. За три дня Броку до смерти надоели и дежурство, и солнце, и песчаный пляж.
Двадцатипятилетний широкоплечий Брок гордился своей мускулатурой боксера, а еще больше — успехом у девушек, которых тянуло к нему, как железо к магниту.
Детектив Шилдс был его полной противоположностью. Он был старше Брока на пять лет и во столько же раз опытнее. Шилдс был отменным полицейским, служакой до мозга костей. Лицо его пересекал шрам, сломанный нос в свое время плохо сросся. Всех преступников он считал подонками, а причину большинства преступлений видел в женщинах.
Детективы укрылись в тени пальм и глазели на море и купающуюся публику.
— Вот житуха! — саркастически сказал Брок, устраиваясь поудобнее. — Мы торчим здесь целыми сутками без дела, а прямо под боком есть девица, которая не знает, куда себя деть… Мужик ей нужен вроде меня, а вот я тут ошиваюсь. Это как-то даже не по-людски!
За два дня Шилдс наслушался подобных рассуждений более чем достаточно. Брок раздражал его.
— Не надоело? — отозвался он. — Ты здесь на службе. Пойду посмотрю, что вокруг творится.
Когда Шилдс неторопливо направился на обход бунгало, Tea Форрестер распахнула входную дверь и оглядела пляж. У Брока перехватило дыхание. Какая женщина!