Следователь, Демон и Колдун
Шрифт:
– Что он там делает? – Инквизитор ужом проскользнул между креслом Фигаро и магистром, заинтересованно прильнув к обзорному стеклу. – Кажется… А-а-а-а, дьявол!
Чёрно-зелёная чешуйчатая стена рухнула откуда-то сверху, и на трио колдунов, что сейчас больше всего напоминало килек в жестяной банке, уставился огромный жёлтый глаз. Глаз быстро менял цвет с жёлтого на розовато-алый, пульсировал, и вообще вёл себя неподобающе, явно не предвещая ничего хорошего.
– Не двигайтесь! – прошипел Метлби, испепеляя не в меру любопытного инквизитора взглядом. – И заткнитесь!
–
– Не думаю. – Магистр скривился. – Мозг у этой сволочи позади, между ушами, а глазной нерв уходит вверх и вправо. Глаз вы ему, скорее всего, выбьете, но змей будет в ярости, и мобильности сильно не потеряет. Нашу башенку он снесёт одним ударом, если вы ещё не поняли.
– Да понял я… О-о-о-о-о-ох ты ж твою ж в душу мать!
Вездеход качнуло, а затем резко рвануло вправо. Следователя удержали в кресле ремни, а вот инквизитор, неистово вопя, отлетел в сторону, врезался в магистра, и они, точно сбитые кегли, рухнули на пол, матерясь как два сапожника.
Горыныч заревел – низкий утробный звук, точно деревянной палкой замолотили по дну огромного чугунного котла, и, скрежеща когтями, улетел влево, в последний момент умудрившись зацепиться за борт, пропахав в нём четыре рваные борозды.
Как бы ни был оглушен следователь, он понял, что происходит: похоже, водитель пытался сбросить тяжёлую гадину с «Мамонта», не без риска для машины маневрируя на скользких камнях. Если бы змей не зацепился за борт, он, скорее всего, слетел бы вниз, чувствительно приложившись о скалы (хотя чёрт его пойми, подумал Фигаро, что для этой нечешуелобой василисковой скотины будет «чувствительным»).
В любом случае, фокус не удался; Горыныч, ревя как паровоз, карабкался назад. Он вряд ли понимал, что происходит – даже у Истинных драконов мозг не больше кулака – однако, похоже, воспринимал вездеход как добычу, которую стоило побыстрее прикончить. Но, будучи беспросветно тупым, змей не мог понять, где у «Мамонта» уязвимое место – с такой добычей Горыныч ещё не сталкивался.
Фигаро вцепился в рукоятки управления и положил большие пальцы обеих рук на гашетки. Прицелился, и...
«Мамонт» опять рвануло. Крылато-чешуйчатая туша, рыча, покатилась от кормы к носу, едва не задев бешено бьющим хвостом оружейную башню, где засела троица колдунов, вцепилась передней правой лапой в крепление прожектора, каким-то чудом не оторвав его к чёртовой матери, и злобно оскалились.
Вездеходу оставалось недолго, это Фигаро понимал. Ещё несколько таких ударов когтями, и «Мамонт» лишится брони, а дальше уже дело техники. Так что терять, в общем-то, было нечего. Он вздохнул, ругнулся, прицелился и втопил гашетки.
Машину опять рвануло, но, к счастью, снова вперёд – шофёр резко ударил по тормозам, и в тот же миг две огненные трассы (Фигаро верно выставил схождение) ткнули Горыныча прямо в грудь.
Железные пули с вольфрамовыми сердечниками ударили змея со скоростью превышающей скорость звука в воде. Эффект был потрясающим: тело недодракона буквально взорвалось фонтанами бурой крови, а затем огромная туша,
Вездеход тряхнуло, и вопли Горыныча прекратились.
– Ага, – Метлби, которому удалось выбраться из-под инквизитора, довольно хмыкнул. – Зенитное орудие крупного калибра, стало быть, причиняет этому виду василисковых серьёзные повреждения. Запишем, запишем...
– А ещё гусеничные бронемашины причиняют. – Следователь дрожащими руками опустил на гашетки полосатые скобы предохранителей. – Увечья. Несовместимые с жизнью.
– Это уж само собой... Кстати, Фигаро, вы только что меня сделали! Крепко сделали, так вас растак! Я из кожи вон вылезу, но разрыв наверстаю!
– О чём это вы?
– Он ещё спрашивает! – Магистр рывком стянул с головы защитную маску и принялся жадно хватать воздух широко открытым ртом; с него ручьями лил пот. – Фигаро, вы только что завалили дракона! Ну, почти дракона, но всё-таки! Кто из колдунов может похвастать подобным?! Да что там – кто из магистров может таким похвастать?! Даже у сержанта Кувалды в послужном списке был всего один дракон. А вы – трах, бах, и готово! Вот что значит, артиллерия!
– Ну-у-у, что вы такое говорите? Это всё шофёр. Если бы он змея не того… гусеницами…
– Бросьте. Вы эту тварь почти насквозь прошили. Вряд ли она бы после этого ожила.
– Стоп, стоп, господа! – Френн, которому, наконец, удалось подняться на ноги, тоже снял резиновый колпак и яростно дышал, точно только что откачанный утопленник. – Я безумно рад тому, что Фигаро уработал дракона, но это не отменяет двух вопросов: какого дьявола на нас лезет всякая нечисть, и как там командир Анна?
«Анна жива, – прогремел в голове следователя телепатический глас Артура, – иначе бы аномалия уже схлопнулась. Наружу никому не соваться – придушу!»
– Думаю… – начал, было, Метлби, но тут входной люк распахнулся, и магистр с инквизитором, вопя, вывалились из тесной башенки наружу.
– Так, – Анна Гром покачала головой, – значит, кто-то из вас, всё же, додумался использовать дыхательные маски. Думаю, это были вы, Метлби; Фигаро бы до такого не допёр, а Френн привык решать все вопросы с кулака… Но! Дракон! Фигаро, я сняла бы перед вами шляпу, будь она у меня!
– Это не дракон, вообще-то…
– Знаю, это малый василиск, но мне плевать – он чуть не превратил наш вездеход в кучу металлолома. Я уже вполне серьёзно планировала взбираться на корпус с гранатомётом, и чёрт его знает, чем бы это закончилось. Выживем – заставлю Швайку вручить вам медаль за особые заслуги.
– Как? Я же не гвардеец… Кстати, какого дьявола там, снаружи, происходит? На нас напали?
– Да, – Анна помрачнела, – на нас напали. – Она рывком стянула с головы защитный капюшон и дыхательную маску, вытерла раскрасневшееся вспотевшее лицо белоснежным батистовым платочком с лёгким ароматом дорогого парфюма, и выразилась так, что следователь покраснел как варёный рак.
– Другие. Шишиги, лешаки, парочка вендиго, снежные гарпии и ещё много всякого по мелочи. И не по мелочи тоже; драконы – зверушки мерзкие... А, ну и была Бормочущая Мгла, но защитные костюмы на такое рассчитаны.