Следователь и Демон
Шрифт:
– Вы и правы и нет, мой друг. Написанное в книге, которую юноша с большим риском для себя читал ночами в монастырской библиотеке, действительно, не смогло ничем помочь ему. Но однажды он случайно уронил на книгу свечу... И огонь проявил на двух пустых листах, вклеенных в самом начале тома странные знаки. Это были тайные арабские письмена которые образованный юноша без труда перевел и обнаружил, что перед ним заклятье вызова Другого существа - Трансмагиста.
– Мелкой демон, исполняющий желания и требующий взамен крови.
– Фигаро кивнул.
– Но его тоже не вызовешь прочитав пару страниц.
–
– Вот это уже больше похоже на правду.
– ...Но демон на то и демон, чтобы придумывать всякие мерзопакостные фокусы. Он предложил юноше сделку: Другой вселится в первый инструмент, который тот возьмет в руки, и вот на нем-то молодой послушник будет играть как божество. Разумеется, таковым оказалась свирель пастушки. И демон не обманул: мелодия, что сыграл юноша, была так прекрасна, что девушка тут же отдала ему себя... Но ужас был в том, что в тот момент, когда монашек коснулся губами свирели и извлек из него первый чарующий звук, в нем вспыхнула новая страсть - страсть к музыке...
Малефруа - все-таки он был хорошим рассказчиком - опять выдержал паузу и продолжил:
– Юноша понял, что свирель, в которой сидел теперь демон, дает ему невиданную прежде власть над людскими душами. И захотел большего, захотел стать величайшим музыкантом в мире.
Демон сказал, что это, в принципе, возможно, но ему необходимы силы для такого колдовства, а силы он может зачерпнуть из человеческих жизней - обрывая их. И на следующий день юноша, захватив с собой зачарованную свирель, направился в монастырь, где сыграл на ней настоятелю, который в ту же ночь прыгнул с самой высокой башни, разбившись о скалы...
– Колдовская месмеризация... Да, это возможно, - Фигаро задумчиво покачал головой.
– И через музыку - особенно через музыку.
– Демон, впитав в себя силу жертвы, стал сильнее. И уже через неделю юноша играл для жителей деревни, где жила его возлюбленная. Его боготворили, к его ногам бросали цветы и деньги, но люди, что слушали его музыку, метались ночами в страшных кошмарах. Некоторые не выдерживали и кончали с собой. Но безумца уже ничто не могло остановить. Он собрался покинуть монастырь, но, к счастью, через эти края проезжал великий Годфрик Анауэльский...
– Первый Инквизитор.
– Следователь усмехнулся.
– Расскажите мне хоть одну легенду, где он бы внезапно не появился.
– Годфрик почуял демона и его посредника. И приказал схватить послушника, а затем, после неудачной попытки экзорцизма, сжег его у стен монастыря. Но юноша, уже задыхаясь от дыма, произнес проклятие. Он сказал, что монастырь сгорит дотла вместе с его телом, а его душа станет мстить всем живущим на земле. И с тех пор по болотам ходит его призрак, а все, кто услышит музыку Черного Менестреля, обречены до конца своих дней мучиться и сходить с ума от жутких кошмарных сновидений...
– Это все?.. Однако же, я надеялся услышать нечто более жуткое.
– Фигаро тихо засмеялся.
– Давайте я потом расскажу легенду о Проклятой Собаке -
– он вдруг осекся.
– Господа, с вами все в порядке?
Легенда, даже в пересказе Малефруа, не была страшной. Так, скукота на две страницы убористого текста в какой-нибудь «Тетради наших краев - сказки, истории и Жуткие Рассказы», что продают на железнодорожных станциях по серебряку за штуку. Но на людей, сидевших у камина, она, похоже, произвела глубочайшее и пагубнейшее впечатление.
Мари Воронцова мяла платок, до крови сорвав кожу на ладони и не замечая этого. Его Величество, повернувшись лицом к огню, кусал губы; лицо короля было мертвенно-бледным. Остальные выглядели не лучше; особо страшен был генерал Штернберг, позеленевший, точно утопленник.
И тогда, наконец, следователь заметил глубокие черные тени, залегшие под глазами у всех, включая Малефруа. Заметил изможденные, измученные лица, где пудрой и тональными кремами тщетно пытались скрыть маски застывшей боли. Заметил ввалившиеся, лихорадочно блестевшие глаза. И не поверил сам себе, ужаснувшись страшной, невероятной догадке.
– Не хотите ли вы сказать, господа...
Мари Воронцова вскочила с кресла и, подойдя к следователю, упала на колени.
От изумления Фигаро даже не возразил. А женщина, заламывая руки, согнулась в судорожных рыданиях и простонала:
– Помогите нам, господин следователь. Прошу вас, помогите! Я не знаю... Я отдам все... Все, что у меня есть... Лишь бы эта пытка прекратилась... Вы не знаете, вы представить себе не можете, что это такое: ложиться спать, зная, что вас ждет Ад и что нет никакого спасения... Я... Я...
– она задохнулась и замолчала, заливая слезами ворс ковра.
– Я больше не могу. Просто не могу...
... Когда Мари успокоили (Фигаро сам перевязал ей ободранную руку) и усадили на диванчик, предварительно вручив полный бокал бренди, следователь достал из саквояжа блокнот, вырвал лист и принялся что-то быстро писать, разбрызгивая чернила по столу.
– Господин Малефруа! Сейчас же, не откладывая, отправите человека в Старгородскую библиотеку с этим распоряжением. Пусть возьмет все материалы по этому вашему Черному Менестрелю - вообще все, даже те, что только для служебного пользования. С этой бумажкой ему все выдадут... Отлично... И еще одно...
– еще один листок был нещадно вырван из блокнота.
– Я сейчас напишу телеграмму... Так... Минутку... Вот, держите. Незамедлительно телеграфируйте в Столицу, в Главное управление ДДД. Пусть пороют в архивах, может, что найдут... Замечательно. А теперь, господа и дамы, я задам вам несколько вопросов. И главный, конечно же, такой...
– Нет, - покачал головой Его Величество Фунтик, - на нас нет проклятия. Все возможные исследования проведены раз по сто. Мы не прокляты, мы просто...
– Еженощно витаем в бездне самых жутких кошмаров!
– Астор Клерамбо жеманно повел плечами.
– От которых нет спасения!
– И вы не пробовали бороться с этим? Никак?
– Наркотики.
– Министр финансов криво усмехнулся.
– Опиаты, главным образом. Но нельзя совсем не видеть снов, Фигаро. Сойдешь с ума - он разразился тихим лающим смехом.