Следственная некромантия
Шрифт:
Дверь распахнулась настежь, и на пороге застыла Дора. Она была без пирога, растрёпанная и испуганная.
– Там… Там… - выдохнула женщина, не в силах собраться с мыслями. – Там такое!.. Скорее!..
– Что? – растерялась Лилиан. – Дора, что случилось? Что-то с детьми? С иди… Ромериком?
Но Дора только замахала руками.
Ирвин не стал мешкать. Не задавая лишних вопросов, он бросился следом за помчавшейся по путанным коридорам Нимфадорой. Лили заспешила за мужем, тоже почувствовав что-то неладное, и её сила, разбуженная дурацкими мёртвыми котами, то
Они были не единственными, кто взволновался. Преподаватели, реагируя на поднятый Нимфадорой крик, выскакивали из своих комнат, и Ирвина, потянувшегося ментально к неизведанной проблеме, окатывало, словно холодной водой, чужими эмоциями, вложенными в их магические вспышки.
Но снаружи тянуло чем-то куда более сильным. Ирвин ещё даже не успел выскочить наружу, как почувствовал могущественную, но плохо контролируемую магию, состоявшую из множества мелких частиц. И когда выбежал наружу, уже понял, что именно произошло.
На поляне, той самой, предназначенной для массовых телепортаций, полукругом стояли дети. Даже человек, никогда в жизни не видевший, как выглядит ведьмин круг, понял бы, что малолетние маги составили именно его – а Ирвин не просто видел, он не раз такие разгонял и помнил, какова на вкус стихийная магия, смешавшаяся в единое целое и состоящая из множества разномастных компонентов. То, что сложили дети, было уму непостижимо. Они так легко отдавали свою силу, вливая её в какое-то мудрёное, непонятное заклинание, так просто делились силой, даже не задумываясь о последствиях, что Сияющего аж самого потянуло в общий круг.
Когда-то, будучи совсем маленьким ребёнком, он принимал участие в подобной затее. Соседские дети играли в магов, только не в благородных светлых, а в тёмных. Они собрались в подворотне, тринадцать человек, как и сейчас, зачитали сворованное кем-то из родительской книги заклинание и едва не взорвали всю улицу.
Одарённых среди них было четверо, включая самого Ирвина, в столь юном возрасте не способного ни на что разрушительное и периодически увлекающегося исцелением пострадавших муравьёв.
Сейчас одарёнными были все. И заклинание, которое они бормотали себе под нос, всячески коверкая звуки, Ирвину совершенно не понравилось.
Он дёрнул одного из мальчишек за плечо и заглянул в его остекленевшие глаза. Мальчик даже не отреагировал, его губы всё ещё шевелились, выговаривая одно слово за другим, а остальные маги метнулись к детям, пытаясь вытащить их из круга.
– Назад! – закричал Ирвин, но было уже поздно. Волна отката отшвырнула прочь какого-то незнакомого мага, тоже из преподавателей. – Назад! Пусть заканчивают сами!
Подойти сейчас к детям означало совершить изощрённую попытку самоубийства. Ирвин поражался, что его собственных целительских способностей хватало на то, чтобы спокойно стоять рядом. Магия, плохо контролируемая и направленная в нескладное, с ошибками произнесённое заклинание, грозилась пролиться на поляну неконтролируемым морем, и трудно было предположить, какое вредоносное
Ирвин чётко знал: остановить он сейчас никого не сможет. Потому, вместо того, чтобы препятствовать колдовству и закрывать детям рты, повторял за ними заклинание, исправляя каждый ошибочный звук и вкладывая собственную магию – светлую, созидательную и, что самое главное, хорошо сформированную. Следуя за его силой, как за путеводным маяком, другие чары тоже укладывались в правильные формулировки, и Ирвин чувствовал, что чернота ведьминого круга, так испугавшего Дору, начинала утихать. Это не отменяло того, что что-то дети всё-таки наколдовали, но, по крайней мере, весь лагерь теперь не собирался уйти под землю.
Когда Ирвин вновь в глаза одного из участников круга, те были уже ясными. Дети постепенно возвращались в сознание, заклинание было зачитано до конца.
– Кто с вами это сделал? – взволнованно спросил Ирвин, присаживаясь на корточки. – Вы…
– Лилиан! Леди де Кан! – раздался громогласный вопль откуда-то со стороны леса. – Я так счастлив, что свидетелем моего рыцарского подвига станут все преподаватели этого распрекраснейшего летнего лагеря!
– Господин профессор, - тут же наябедничал мальчишка, - попросил помочь ему совершить подвиг. Потому что он не колдует. А мы решили помочь!
Ирвин сглотнул. Он не стал даже уточнять, почему Ромерик представился детям профессором, если у него даже нет высшего магического образования – да у этого придурка и среднего-то образования, судя по действиям, нет, или оно хромает на все ноги и на голову!
Смотрелся Ромерик просто потрясающе.
Бы.
Веке эдак в позапрошлом. Хотя, где там… Носить такую кольчугу следовало ещё при Дарнаэле Завоевателе, а жил он, уж увольте, больше шести сотен лет назад. Славный был король… Вот только, к сожалению, Ромерик не был современником ни одного Дарнаэла, даже того, который правил сто лет назад, а жил и совершал свои подвиги сейчас.
Он был верхом на какой-то убитой горем лошади – ещё бы, волочить на себе такую махину, облачённую в доспехи, да ещё и с шлемом в виде ведра. Или ведром в виде шлема? Меча не нашёл, потому вооружился сверхдлинным копьём, и, когда лошадь особенно уставала, опирался им о землю, помогая ей передвигаться. Вид у Ромерика был безгранично довольным, он то и дело встряхивал головой, чтобы красные перья, воткнутые в то самое ведро, торчали под нужным углом, и поглядывал на Лилиан, словно надеялся увидеть одобрение, пылающее в её глазах.
– Ну как? – гордо поинтересовался он. – Ты довольна подарком?
– Каким подарком? – поразилась Лили.
– А? Сейчас доставят! – гордо сообщил Ромерик.
И в тот же момент раздался гром, и земля под ногами задрожала, предупреждая о, очевидно, массивности подарка.
Ирвин с трудом успел отшвырнуть в сторону мальчишку, из-под которого выстрелила в воздух средних размеров туя, и отпрыгнул сам. Под его ногами, и спасибо, что хоть не вместо них, проявлялись высокие ступеньки.