Следствием установлено
Шрифт:
— Фамилия его Курякин! — представил лейтенант. — Всем известен по кличке «Кепка», потому как никогда кепки с головы не снимал и не терял! Чего не скажешь о самой голове.
Оказался Курякин лицом без определенных занятий.
— На что же вы живете, Курякин? — спросил Осокин. — На какие средства?
— А мне средства без надобности! — ответил Курякин. — Мне бы выпить — тем и сыт.
— Выпить — надо деньги!
— Э-э-э, гражданин начальник! На сквозную выпивку ни у кого денег не хватит! Из всех сортов я пью только «чужую»! Самая сладкая
— Слыхали ли вы, что с Охрименко случилось? — спросил Осокин.
— Как не слыхать? Весь поселок взбуровил…
— Так вот, Охрименко рассказал, что перед самой бедой послал вас за водкой. Это так? Правду он говорит?
— А как надо?
— Надо правду, гражданин Курякин! Только правду!
Курякин надвинул кепку на лоб, почесал в затылке и, вздохнув, произнес:
— Память стала плоховата! Отшибает!
— Надобно вспомнить, Курякин! Поднапрячься надо! Дело важное! — посоветовал ему Егорушка.
— Если важное, надо бы озарить мне память! Ставь стакан, хлебну, тогда и вспомню…
Осокин на мгновение растерялся. Не стакана жалко, а как это все выглядело бы в процессуальном аспекте. На помощь пришел Егорушка.
Он пригрозил Курякину пальцем:
— Не валяй дурочку. Разговор серьезный, должен понять и сам.
Это подействовало. Курякин сник.
— Тот день, когда Охрименко убил свою жену, помните?
— Для какой надобности его помнить?
— С Охрименко встречались?
— Встрелся! Бродил я возле магазина, как кот возле сметаны, не поднесет ли кто. Гляжу, идет комендант, и вроде бы в подпитии. Что за чуда такая? Забегаю ему наперед и иду, вроде бы как по своим делам. А он меня пальчиком поманивает. Я сразу сообразил, что к чему. Дает десятку и велит купить поллитру да еще две бутылки пива и чего-нибудь пожевать. Мне повторять нет надобности…
— Что же вы взяли в магазине? — попросил уточнить Осокин.
— Бутылку водки, две бутылки пива и хамсы.
— На всю десятку?
Курякин встревожился.
— Не подумайте чего! Я принес сдачу, он сам мне оставил на опохмелку!
— Не о сдаче речь! — успокоил его Осокин. — Погодка как была? Дождик не помешал?
— Не-е-ет! — отозвался, улыбаясь приятным воспоминаниям, Курякин. — Птички голосили, солнышко припекало…
— Птички? Что за птички? — строго спросил Егорушка.
— Грачи…
— Отдохнули, так, что ли, нынче говорят? ·— спросил Осокин.
— Отдохнули! — согласился Курякин.
— Сколько выпил Охрименко?
— Все по-честному, граждане начальники! При мне всегда стакан, а на нем зарубка! Хоть сейчас покажу!
Курякин извлек из кармана пластмассовый стаканчик. На нем действительно были процарапаны отметины: пятьдесят, сто, сто пятьдесят граммов, а сам стакан был на двести граммов.
— Всю бутылку распили?
— Всю! Я глотками не пью… Комендант, тот три раза прикладывался, я за раз двести и из горла!
— И по бутылке пива?
— Нет! Он полстакана, остальное
Дозы выпитого подтвердились, да такие дозы, что и быка свалят.
8
На доклад Русанов пригласил Лотинцева и Пухова. Лотинцев, как вошел в кабинет прокурора, сразу же спросил у Осокина:
— Вещи привез?
Осокин указал на сверток. Лотинцев схватил сверток и обратился к Русанову:
— Разрешите взглянуть!
— Здесь? — удивился Русанов.
— Нет, не здесь, в лаборатории. Есть у меня идея…
— Посмотришь, что за спешка?
— Спешка, Иван Петрович! Очень даже спешка, я уже три дня жду не дождусь…
— Послушай сначала следователя!
— Я его еще не раз послушаю, а тут идея!
— Ну коли идея, иди погляди!
Осокин волновался, но версию о патологическом опьянении изложил, как ему казалось, вполне убедительно.
— А что? — воскликнул Пухов. — Весьма возможно! Патологическое опьянение иной раз дает поразительные результаты! Дай-ка, Виталий Серафимович, медицинское заключение. Интересно посмотреть, какое у него содержание алкоголя в крови?
Русанов читал анонимные письма из Сочи.
— Ого! — воскликнул Пухов. — Близко к смертельной дозе!
Русанов взял у него из рук листок с анализом крови и покачал головой.
— Пьян он, конечно, мог быть изрядно! Но воздействие дозы явление чисто индивидуальное. Одних с ног собьет, а других только пошатает. Сильное опьянение к тому же ничего общего не имеет с патологическим опьянением. Патологическое опьянение наступает только при малой дозе принятого алкоголя. Вот вам первая неувязка! Жену убил двумя точными выстрелами, очень точными выстрелами, рука не дрогнула и процент алкоголя в крови не помешал. Почему же этот же процент алкоголя помешал ему убить себя? Себе в сердце попасть легче… Так или не так?
— Есть еще одно немаловажное обстоятельство. Он в сердце себе метил. Это тоже случайность? Давно замечено, что в сердце обычно стреляются женщины. Даже в такую критическую минуту они не забывают о том, как потом будут выглядеть. Мужской пол предпочитает более верный выстрел — в висок.
— Сие замечено давно! — подтвердил Пухов.
— Что же касается вопроса о возможном патологическом опьянении Охрименко, то в его действиях, за которыми вы проследили, Виталий Серафимович, есть другие признаки, ставящие под сомнение вашу версию. Патологическое опьянение наступает, как правило, тут же после выпитого. Охрименко выпивал трижды в тот день. Он отчетливо помнит все, что с ним происходило после всех трех выпивок, поступки его вполне логичны, и он логично. их объясняет вплоть до той минуты, пока не вошел в квартиру и не увидел цветы. Кстати, о цветах! Вы обратили внимание, что он неправильно указал на местонахождение вазы с цветами… Ведь в протоколе осмотра места происшествия указано, что ваза с цветами стояла на телевизоре, а он показывает — «на столе».