Следуй по пути из лепестков персика

Ануфриева Ольга

— Сегодня прекрасная погода, не правда ли? — снова произнёс юноша, пытаясь обратить на себя внимание.

— А можно веером махать не так шибко? Ты что, улетать собираешься? — немного раздражённо произнесла Мин Мэй. — Не смею задерживать. Чистого тебе неба.

«Даже не поддержал Мэй от падения… молодой свинёнок», — мысленно припомнила Наталья рассказ Чун Хуа. — «Сколько ему лет? Лет шестнадцать-семнадцать?»

Хуи Чан легонько рассмеялся:

— Я решил подойти, чтобы справиться о вашем здоровье. Юная барышня Гу, у вас появилось чувство

юмора? Похвально. Позавчера вам было плохо. Я был тому невольным свидетелем. Сейчас вам лучше? Но, наверное, ещё не очень, уж слишком причудливо вы себя ведёте и изъясняетесь.

«Хо-хо-хо, значит ещё и витиевато хамим мне вдобавок? Занятный пассажир», — мысленно отметила Наташа.

— Я в порядке, но не благодаря твоим усилиям. Не предполагала, что ты настолько заторможённый, что не сможешь меня спасти от травмы. Мне остаётся тебе только посочувствовать, ведь мысль о вежливом приветствии, даже сейчас, так долго формировалась в твоей голове, — Мин Мэй сочувственно покачала головой. — Это ужасно. Наверно тяжело так жить-то… с холодом в голове? Попробуйте имбирь, говорят, помогает. Ну и, конечно же, надо как-то развивать и тренировать память, и мыслительную деятельность.

— Так вы меня помните, просто обижены? — широко улыбнулся юноша. — Но поймите, у меня были причины так поступить: вдруг вы оказались бы слишком тяжёлая и я повредил бы свои руки; ещё и неприлично это, на людной улице хватать вас — пришлось бы потом брать ответственность за потерю вашей репутации.

В глазах этого молодого поросёнка сверкали искорки нахальства и ехидства.

— Увы, нет, и как вижу, что это хорошо, слава Будде. Не жалею об этом нисколько. А сейчас настоятельно прошу, рекомендую даже, вот бессовестно и невоспитанно бросить нас в гордом одиночестве и дать спокойно с подругой поесть, — Наташа в облике Мэй презрительно подняла бровь.

«С подругой? Гу Мин Мэй называет служанку подругой?!» — удивился молодой человек:

— Как грубо, — пристыдил её юноша.

— Ну, уж простите, не люблю лицемеров, — ответила Мин Мэй.

Чун Хуа, открыв от удивления рот, следила за всем этим диалогом и молчала.

— Я?! Лицемер?! Позвольте… — возмутился юноша.

— Не позволю, — перебила его Мин Мэй.

— Простите… — опять было начал он.

— Не прощаю, — девушка развернулась к нему и облокотилась предплечьем на стол, — Послушайте, господин Сунь, найдите себе чан и делайте с ним всё, что пожелаете… А нам дайте уже спокойно поесть.

Хуи Чан, горделиво и обиженно вздёрнув подбородок, молча удалился за свой столик.

«Только я не понял, а причём здесь чан? Это шутка или оскорбление?» — задумался юноша.

* * *

Домой девушки вернулись, уже спокойно прогуливались по улочкам. Двое охранников, что выделил отец Мин Мэй, так и не пригодились, со всем пришлось справляться самой. Но пирожные из османтуса Наташа всё-таки прихватила. Они чудесно пахли, и на вкус, наверняка, тоже были бесподобны.

— Пожалуйста, пойдём, узнаем, сходила ли

та служанка с простудой к врачу, — попросила Наташа юную Чун Хуа, когда они оказались в поместье.

* * *

— Почему вы не ходили?! — возмутилась Мин Мэй.

— Простите нас, госпожа, — девушка упала на колени. — Было много работы.

— И что, нельзя было выделить время? Здоровье важнее, чем это всё, — продолжала укорять Наташа несмышлёную служанку.

«Я приблизительно знаю о здешнем классовом разделении, но не очень хочу это принимать» — нервно и раздражённо подумала Наталья. — «Мне это не нравится, считаю это несправедливым», — а справедливость и объективность девушка отстаивала всегда, сколько себя помнила.

Работницы снова недоумевающе покосились на молодую госпожу Гу.

— Барышня, у нас поблизости только дорогая аптека, — проговорила Чун Хуа.

— И что? Я же дала им денег, — непонимающе спросила Мин Мэй.

— Они почти не выходят из поместья и не знают, где что есть вокруг. Та аптека поблизости, только для благородных людей. Там просто-напросто могут отказать в лечении и обслуживании служанок-рабынь.

— А ты где вчера покупала лекарство? — поинтересовалась Наташа в облике Гу Мин Мэй.

— Там же. Но они знают, что я ваша личная служанка из семьи Гу. К тому же, покупать что-то по рецепту для своих влиятельных хозяев можно, — ответила Чун Хуа. — Удивительно, молодая госпожа, вы будто только вчера родились на свет.

— Можно сказать, так и есть, — улыбнулась молодая хозяйка. — Значит вот что. Завтра мы с вами идём к лекарю вместе. Возражения не принимаются, — наиграно посуровела Мин Мэй и вышла из помещения. — Чун Хуа, дай ей пока того же отвара, что ты даёшь мне. Думаю, хуже не будет, только лучше. А ещё, пришли ей от меня горячего чая с имбирём и сушёной малиной.

— Молодая госпожа, но вы же не врач, — выпучила глаза личная служанка. — К тому же, а если вам самой лекарства не хватит?

— Я уже здорова, можно сказать. Я не лекарь, но… немножко в этом разбираюсь. Наверное, лечебные книги читала, а сейчас прям в голове всплыли какие-то знания. Значит ещё, скажи этой молодой женщине, чтобы вообще, в принципе, пила жидкости, как можно больше. Чтобы инфекция из тела вымывалась.

Чун Хуа приоткрыла от восхищения рот и восторженно кивнула.

* * *

— Приветствую вас, матушка. В хорошем ли вы здравии? — мужчина в возрасте улыбнулся.

— Здравствуйте, Ваше Величество. Все хорошо, — улыбнулась пожилая женщина, выглядевшая достаточно хорошо, даже моложе своих лет.

— Помнится, вы настаивали поженить Цзы Луна и дочь семьи Гу, генерала и министра Гу, Мин Мэй? — снова произнёс мужчина.

— Это была бы замечательная партия, — женщина легонько улыбнулась. — Вы же знаете, что генерал Гу весьма способный. Его очень уважают, слушают и боятся, как в городе, так и в армии. Он верный, никогда не предаст вас, к тому же, мы с ним состоим в родстве.