Следуй по пути из лепестков персика
Шрифт:
— Интере-е-сненько.
Ли Лун, открывший и рассматривавший термоёмкость, недоумевающе посмотрел на девушку, а потом на тушницу, затем обратно:
— А ты всё так медленно делаешь?
Мин Мэй закатила глаза и взяла в руки палочку туши. Наследный принц покачал головой, вернувшись к коробке из пробки:
— Ты смотри, а почему внутри так тепло? Предложи мне свои блюда и поясни, что это, — произнёс Цзы Лун. — Расскажи, как сделана эта шкатулка.
Наташа в облике миловидной барышни Гу Мэй с лицом усталой обречённости посмотрела на молодого человека. Так хотелось
— Что за взгляд, что за выражение лица в мою сторону? — зло возмутился Ли Лун.
Ничего не ответив, Мин Мэй подошла и с таким же выражением лица достала две небольшие пиалы из недр ящика, со стуком опустив их перед наследным принцем.
— Гу Мэй, у тебя явно большие проблемы с припоминанием правил этикета и учтивости в соответствии со статусами, — сурово посмотрел на неё молодой человек.
Никак не откомментировав сказанное Ли Луном, Наталья-Мэй коротко пояснила, что всё это такое, и гордо вернулась к тушнице. Она старалась, чтобы общение не скатывалось в подчинённое состояние.
«Прямо себя почувствовала повидавшей жизнь шаблонной совдеповской официанткой из столовой», — мысленно усмехнулась девушка.
— Как тебе на ум вдруг стали приходить такие идеи блюд и вещей? — с интересом посмотрел на неё Цзы Лун. — У тебя ещё много в запасе подобных изобретений?
Мин Мэй лишь пожала плечами, и поставив торцом палочку туши, стала методично, аккуратно и без сильного нажатия круговыми движениями тереть её о дно тушечницы:
«Не очень удобное методичное занятие… Подожди-ка, как там надо по правилам этикета, чтобы эстетично смотрелось?», — Ната поменяла руку, держащую палочку туши, после поменяла её обратно на правую:
— Хм… — девушка немного закатала рукава и в попытке выглядеть элегантно, как она наблюдала за другими, подпёрла локоть правой рабочей руки ладонью левой.
— Малявка, ты меня специально раздражаешь?! — прорычал Ли Цзы Лун, — И не смей молчать! У тебя слишком дерзкое, неучтивое и невоспитанное поведение, и взгляд такой же! — отругал её наследный принц, взяв в руки неизвестный документ. — Ты после этого ещё какого-то прощения ждёшь? Не вижу искренности в твоём порыве.
Документ Наташе сначала показался двумя красивыми картонками, размером с шоколадку с приклеенной бумажной надписью на одной из них. Но когда первый принц развернул его, потянув в стороны за картон, внутри оказался лист бумаги, сложенный гармошкой.
— Хорошо, что у тебя… воспитанное. А я несчастная необразованная девушка, что потеряла большую часть своих воспоминаний, — произнесла язвительно Ната, а Цзы Лун, в тщетной попытке приручить непочтительную особу, сверкнул на неё колючими гневными глазами.
— Тушь готова? — отрывисто спросил он.
Тушь превращалась в тягучую маслянистую жидкость.
— Как видишь, готовится. А сколько надо? — ответила осмелевшая Мин Мэй, увидев, что молодой человек впустую разорятся, но ничего не делает, поэтому может уже, наконец, выгонит её побыстрее. — Сколько туши я должна растереть, чтобы уже получить прощение?
— Для начала, ты не так должна
— А наследный принц не человек, что ли? Ему что, обычное человеческое общение не нужно? — язвительно улыбнулась Натали.
Цзы Лун задумчиво посмотрел на девушку и отведал её новые блюда:
— Мм! Это очень вкусно.
— Наслаждайтесь: «Тем более, что ещё такого шанса вам больше не представится», — наигранно улыбнулась Мин Мэй. — Может, я уже пойду, чтобы не нарушать твою идиллию?
Но первый принц ничего не ответил, воцарилась тишина, Мин Мэй перестала тереть чернила.
Чун Хуа нервно ходила перед входом из стороны в сторону, поглядывая на сурового стражника, досадливо и рассержено прикусив нижнюю губу. Он не очень был похож на живого человека, глядя вдаль, как замороженный.
Но несколько попыток пробраться внутрь, в такие моменты задумчивости молодого человека, закончились крахом и ушибленным плечом.
— Ты что, припадочная? Жди смирно, тебе сказали, иначе мне придётся тебя связать, — это всё, что вырвалось из его сурового рта за это время.
Почитав немного и отложив в сторону прочитанные документы, Ли Цзы Лун взял кисть со специальной нефритовой подставки в виде островерхих гор, макнул в тушь и начал что-то очень быстро писать, периодически обмакивая в тушницу.
Наталья даже засмотрелась, как ловко и быстро на расстеленном заранее и закреплённом бумажном листе возникали иероглифы.
— Знаешь, какая казнь мне нравится больше всего? — начал говорить Цзы Лун, не отрываясь от того, что писал. — Казнь тысячи порезов.
Наталья скептически посмотрела на молодого человека: «Зачем-то пытается меня запугать? Иначе для чего такое рассказывать девушке, которую считает дерзкой. Да можешь не стараться, я тут больше не появлюсь,… сумасшедший садист».
— Знаешь, что это? — он посмотрел на Мин Мэй, чтобы заметить реакцию. — Это когда от плоти преступника отрезают куски, пока он не умрёт.
Наталья, чтобы оставить свою выдержку на прежнем уровне, замаскировала мимику скептически поднятой бровью.
— Ещё есть довольно чудесное изобретение, — Ли Лун снова углубился в работу, тайно подглядывая за девушкой. — Наискось срезают бамбук на чуть разную вышину. После привязывают над ним человека, — Цзы Лун повернулся и пристально посмотрел Мин Мэй в глаза, — бамбук быстро растёт.
— Впечатляюще. Очень… кровожадно и жестоко, — произнесла девушка. — Сразу видно, что у этого государства будет «достойный» правитель.
Ли Лун не понял сарказма:
«Ну вот, она сразу начала меня расхваливать и льстить».
Наталью сразу озарило:
— Скажите, а стражника, что тогда пустил меня, не наказали?
— С каких пор тебя интересуют слуги и стражники? — усмехнулся наследный принц. — С какой стати я должен отвечать тебе на какие-либо вопросы?: «Не будешь же ты настаивать на ответе… А если станешь, вставай на колени, раз так интересно. Хех».