Следуй за мной

Вит Полина

Она развернула передо мной свёрток, и я увидела... деревяшки. Раскрашенные деревянные кусочки странной формы, как будто...

– О-о-о, - снова протянула я.

Мне бы и хотелось выдать что-то более осмысленное, но внутри всё прямо задрожало от предвкушения и сил на разговоры не оставалось.

– Это называется - пазл. От слова "паз". И как ты уже догадалась, они, - она взяла один из кусочков, - складываются в одно целое.

Она приложила этот кусочек к другому, и я увидела... часть человеческого лица - левый глаз и часть носа.

– Ага!
– воскликнула я в восторге.

Не

берусь сказать, почему, но у меня уже руки чесались всё это собрать.

– А теперь поговорим о человеческих отношениях, - спокойно сказала Лоран и я посмотрела на неё с обидой.
– Собрать его ты сможешь потом, - утешила она меня.
– А сейчас внимательно слушай. Иначе я его просто уберу обратно в стол.

Я резко выпрямила спину, посмотрела прямо на неё и сложила руки на стол перед собой - как примерная ученица.

– Итак. Люди делятся на две категории: тех, кто верит в любовь и тех, кто в неё не верит. Как по мне, бессмысленно отрицать существование чего-то столь очевидного.

Я задумалась. В общем, похоже, она права. То, что я, например, люблю Ская, не вызывает у меня сомнения. Это - простой факт. Мои мечты и мое поведение - следствия этого факта. С другой стороны....

– Если человек никогда не любил, он может, пожалуй, поставить под сомнение то, что это чувство существует. А странное поведение других людей объяснить... поразившей мозг инфекцией, например.

– Да-да, - рассмеялась Лоран.
– Так они и делают, - она покивала мне одобрительно.
– Но мы с тобой, как и многие другие, так поступать не станем. Для ан-кей, которые влюбляются так же редко, как доживают до тридцати, существование этого чувства не является чем-то сомнительным. В то же время, нам не свойственно называть «любовью» всё подряд, как это делают люди.

 - То есть, они называют любовью... что-то другое?
– признаться, я была удивлена. У каждого термина есть определение, которое можно если не внятно сформулировать, то хотя бы интуитивно почувствовать. Как же можно в этом ошибиться?

– Конечно. У людей любить - очень популярно. Если человек не влюблен или, точнее, когда у человека нет пары - он неудачник. Всем полагается если не быть влюбленными, то хотя бы быть связанными с кем-то. Поэтому часто людям так хочется быть хоть с кем-то, что они готовы назвать «любовью» что угодно. Лишь бы убедить себя, что вот это раздражающее существо противоположного пола - его или её судьба.

Говоря это, она сложила ещё несколько кусочков паза вместе, и лицо приобрело более законченную форму. Хотя я по-прежнему не могла даже сказать, мужское оно или женское.

– Представим, что вот это, - она разделила пазл на две части и развела их в стороны, - два человека. И хотя, - она отделила несколько частей так, что теперь невозможно было соединить пазл правильно, - они не очень-то подходят друг к другу, они хотят быть вместе.

С этими словами она придвинула части друг к другу и соединила их. Я пригляделась. «Не очень-то» было слабо сказано. Глаз у перекошенного лица теперь был только один и находился на переносице.

– Это, м-м-м... странно выглядит. Похоже на....

– Циклопа!
– подсказала мне Лоран.
– Древнее мифическое существо с одним глазом во лбу.

– Выглядит не

очень... жизнеспособно, - задумчиво сказала я.

– Так и есть!
– в восторге от моей догадливости воскликнула Лоран.
– И это то, что происходит, когда двое людей, устав от поисков подходящего спутника жизни выбирают того, кто оказался под рукой. Не очень жизнеспособно.... Но когда им говоришь: «циклоп вашей любви долго не протянет», они не слушают.

– Так вот что было вчера на приеме!
– наконец-то я поняла, и волна облегчения прокатилась по телу.
– Циклоп!

– Так и есть, - Лоран снова рассмеялась.
– Но он долго...

– Не протянет, - сказали мы хором.

И замолчали, глядя на пазл, лежащий на столе.

Диран.

Проводив взглядом фигурку Киран, одетой сегодня в свои обычные брюки и рубашку, но от того, почему-то, вовсе не менее, чем вчера, для меня красивую, я почувствовал облегчение. Судя по готовности, с которой она согласилась встретиться со Знатоком Душ, и тому, какой жизнерадостной была сейчас её походка, привести её сюда было хорошей идеей. После вчерашнего... происшествия.

Я даже плечами передернул, вспоминая вчерашний приём.

Вначале всё происходило так, как обычно и происходит на таких приемах. Толпа нарядных, разодетых и разряженных гостей - каждый готовился в меру своего вкуса и кошелька - рассредоточилась по залу, согласно своему рангу. Мы с Киран пришли пораньше и заняли наблюдательную позицию в укромном уголке за одной из колонн.

Церемониальный зал был, как и ожидалось, величественен. Высокие мраморные колонны, почти прозрачные и снежно-искристые, поддерживали свод, по форме напоминавший нос огромной лодки. Для создания перекрытия архитекторы использовали сетчатую структуру, перекрестные ребра, поверхность между которыми была украшена инкрустацией из полудрагоценных камней и серебряных пластин. Сразу становилось видно, что королевство наше не бедствует. Но интересно, неужели зал так хорошо охраняется, что слуги до сих пор ничего не выковыряли и не вынесли?

 К несущим ребрам крепились многочисленные светильники, наполненные отборным маслом и дававшие ровный яркий свет. Мраморный пол отражал в себе всю красоту потолка, красочный блеск серебра и камней, сияние светильников. Все это делало его похожим на зыбкую поверхность морской глади, скрывающей в своих глубинах сокровища.

Люди, находящиеся в зале, казались разноцветной морской пеной, хаотично передвигающейся, сменяя направление, бурлящей и отбрасывающей брызги. Шум производимый собравшимися гостями, эхом отдавался в дальних углах зала и напоминал рокот прибоя.

Но весь этот хаос длился только до тех пор, пока шестеро музыкантов не задули в трамфеты, и церемониймейстер не объявил о приходе короля и наследного принца. Все тут же затихли и почтительно склонились перед процессией, возглавляемой королем.

Выглядел Его Высочество неважно. Несмотря на значительное расстояние, нас разделявшее, я видел, что лицо его бледное, немного одутловатое, с тяжелыми тёмными мешками под глазами и глубокими морщинами. Казалось, резкий свет множества горящих под потолком ан-кеевских светильников нарочно выхватывал каждую из этих деталей и выставлял на суд толпы.