Следующая ступень
Шрифт:
— Попросила? — уточнил Харада. — Не наняла?
— Мне нечем ему заплатить, — пожала плечами Кобаяси.
— Не чем?
— Деньги у него есть. Он легко может заработать ещё. И нет времени их тратить, так как по его следу идут те же убийцы, что и по моему, — пояснила девочка.
— Я могу к нему обратиться? — решив почему-то проявить вежливость, уточнил Харада. Девочка пожала плечами.
— Я вас слушаю, Харада-сан, — ответил за себя Тома.
— Ты мечник, Нагору-кун? — спросил его Харада.
— Я занимаюсь Кендо, — уклончиво ответил Тома.
— Ты силён?
— Да, — спокойно ответил Тома. Он не хвастал,
— А какой стиль ты практикуешь?
— Стиль? — задумался Тома. Потом бросил взгляд на чехол с мечом, вспомнил видеозапись ночного разговора и свои мысли по поводу того, что сказал ему Сэнсей. — Тот же, что использует Киотский Демон. Не будет ложью, если назвать меня его… учеником.
— Ученик Киотского Демона? — взлетели брови Харады вверх. — Как это возможно? Ты знаешь, кто он?
— Ответы на эти вопросы убьют вас, Харада-сан, — спокойно выдерживая взгляд хозяина поместья, ответил Тома. — Стены, пушки, охрана, камеры не спасут от тех, кто использует образ черного мечника в белой маске и соломенной шляпе.
— «Тех»? — ухватился за слово Харада.
— А вы считали, что Киотский Демон действует в одиночку? — взметнулись брови Нагору.
— Это…
— Это часть той информации, обладание которой ведёт к смерти, Харада-сан, — сказал Тома. — Я могу рассказать вам всё, что сам знаю и о чём догадываюсь. Мне это не сложно. Но сначала подумайте сами: нужна ли эта информация вам? Только учтите, что за вашей спиной ещё Клан, который против Демона беззащитен. И у вас осталось на размышления двадцать девять минут.
— Что произойдёт через двадцать девять минут? — хмуро спросил Харада.
— Нас обнаружат, — сказал Тома. — И место, в котором нас обнаружат, станет целью для семи убийц, которые с совершенно нечестной лёгкостью могут обойти всю вашу систему охраны.
— Откуда такое точное время?
— Это часть «смертельной» информации, Харада-сан.
— Двадцать девять минут…
— Уже двадцать восемь.
— Мы успеем провести спарринг? — прямо спросил Харада.
— Только, если не будем переодеваться, — прикинув, ответил Тома.
— Тогда, к делу, — мягким движением поднялся с колен Харада.
— Хорошо, — повторил его движение Тома.
Глава 41
Тома настолько точно повторил движение Изаму, что тот не смог не оценить этого. Харада нахмурился, но отступать не собирался. Он прошёл к стойке что стояла у стены слева от шомена, на которой покоились тренировочные синаи и бокены. И выбрал бокен.
Тома, увидев это, тоже нахмурился: бокен без защитного снаряжения в спарринге… это уже почти что меч. Тяжёлая дубовая палка, с небольшим изгибом, имитирующая катану — это серьёзно. Она и в защитном снаряжении-то травмы оставляет, а без него… Без него им покалечить или убить легче легкого. Почти, как настоящим мечом… Томе ли не знать…
— Харада-сан, — хмуро сказал Нагору. — В вашей силе и доблести я нисколько не сомневаюсь, но нам с Кобаяси-сан, сегодня ещё в серьёзном бою участвовать. Так что, бокены для спарринга — это перебор. Малейшая травма, полученная по неосторожности из-за пустой бравады, в моей ситуации может стоить мне жизни.
— Хм, — чуть прищурившись, посмотрел на мальчика мужчина. — Очень взрослые рассуждения и решения
— Близость смерти очень ускоряет процесс взросления, Харада-сан, — ответил Тома, подходя к стойке и беря с неё второй синай.
— Не у всех, — сказал Харада, становясь в стойку напротив Нагору. — Некоторые так и остаются юнцами…
— В памяти повзрослевших выживших, — добавил Тома, тоже принимая стойку. Только не спортивную, а ту, что его Сенсей назвал «Гатоцу», стиль какого-то там Капитана Шинсенов… которых под корень порубил Демон. И как настоящий Демон, забрал их силу себе. А теперь вот, выдал ему. Вопрос только: на время ли? Или на совсем? И насколько долгим будет это «насовсем»?
Но все эти лишние мысли выдуло, как прохладным ветром из головы, как только включился «робот». А он включился сразу, как Тома почувствовал в руке рукоять меча, а напротив увидел врага.
Свободная от меча правая рука Томы (стойка была для левши, меч находился в левой руке, параллельно полу, кончиком направлен в противника, свободная правая рука вытянута вперёд и чуть касается незаточенной стороны меча, «замыкая цепь» и чуть придерживая клинок, снимая часть напряжения с держащей рукоять левой руки, вес тела, в основном, на левой же согнутой ноге, правая выставлена вперёд, ровно на уровень выставленной правой руки, вся стойка напоминает «заряженную» пружину, готовую «выстрелить» мечом в любую секунду) слегка шевелила пальцами, проводя манипуляции с «дополненной реальностью», выводящей на очки Нагору визуализацию расчётов компьютера, по-прежнему закреплённого на поясе Томы рядом с кобурой пистолета.
Мысли были чёткие, резкие, быстрые и холодные. «Робот» видел перед собой опасного врага. «Робот» готовился убивать быстро, так как враг физически сильнее, выносливее и тренированней. Затягивание боя грозит проигрышем. А проигрыш — смерть.
Харада нахмурился, глядя на приготовления Томы к атаке. Судя по всему, стойку он узнал. И отнёсся к ней очень серьёзно. А больше не к самой стойке, а к тому, как именно Нагору её принимал, как смотрел, куда целился, как двигался, какое расстояние выбирал. И почему-то по спине у него пробежал предательский холодок. Всем своим опытом мечника и практика, Харада чувствовал, что напротив стоит враг. Враг, который собирается убивать. Не имитировать убийство, а убивать. Наглухо, тем, что держит в руках. И лишь глупец считает, что синаем нельзя убить.
Харада не был трусом. И против врага, готовящегося его убить, выходил тоже не в первый раз. Ему и самому доводилось убивать. Не раз.
Изаму в след за Нагору слегка изменил свою стойку, доводя её под конкретную ситуацию и становясь серьёзнее, готовясь к схватке за жизнь, а не дурацкому спаррингу, идея которого уже не казалась ему удачной.
Хотел проверить ученика Демона. Проверил — действительно Демон, пусть пока что и младший.
В груди Харады начал разгораться огонь, постепенно охватывающий всё тело. Огонь, пламя… адреналин. По разному можно назвать это состояние. Изаму называл его для себя «огонь». Ему надо было «воспылать», чтобы победить. Воспылать не только телом, но и духом. Эмоции: азарт, ярость, весёлая злость, всё это приперчённое страхом, ведь только дурак не боится смертельной схватки. Смелость не в том, чтобы не бояться, смелость в том, чтобы перешагнуть через страх и пойти дальше.