Следы на песке
Шрифт:
— Ты забыл свой пиджак, Оливер.
Он только сейчас заметил, что ушел в свитере ее отца. Сняв чужую вещь, он просунул ее в окно автомобиля и накинул на плечи пиджак.
— Куда ты идешь?
— На станцию. Мои родители будут волноваться, куда я пропал.
— Я подвезу тебя.
— Предпочитаю пройтись пешком.
— Здесь шесть миль, Оливер!
— Ну и что. Все равно я пойду пешком.
Гравий скрипел у него под ногами.
— Значит, ты не будешь участвовать в марше? — крикнула ему вслед Элизабет.
Он обернулся, остановился на мгновение и покачал
— Видимо, нет. Спасибо за завтрак и все остальное.
И Оливер снова зашагал по аллее.
— Можете одеваться, сэр Энтони, — сказал Гай, вешая стетоскоп на шею.
— И что вы скажете, доктор Невилл?
В обычно жизнерадостном тоне пациента Гай услышал тревогу.
— Кровяное давление у вас слегка повышено.
— А это плохо?
Из-за ширмы голос сэра Энтони Чанта звучал приглушенно.
— Это создает нагрузку на сердце.
Гай вымыл руки и высморкался. Он чувствовал, что у него начинается простуда.
— Значит, надо пить больше таблеток?
— Попробуйте сбросить вес.
Сэр Энтони Чант появился из-за ширмы.
— Сбросить вес? — Он похлопал себя по объемистому животу. — С какой стати? И как?
— Ешьте меньше, — сухо сказал Гай, затем взял себя в руки. — Это будет полезно для сердца.
— Не понимаю, почему.
Гай начал объяснять связь между болезнями сердца и перееданием, но пациент перебил его:
— Лучше выпишите мне еще тех таблеток, что и в прошлый раз. Они хорошо помогают.
Гай открыл было рот, чтобы продолжить объяснения, но, увидев самодовольное лицо сэра Энтони, понял, что это бесполезно. С трудом сдерживая раздражение, он начал писать рецепт.
После того как пациент ушел, Гай встал и подошел к окну. Обстановка устланного коврами и изысканно обставленного врачебного кабинета действовала на него угнетающе. Даже вид из окна не радовал: между стоящими вплотную зданиями не проглядывало ни клочка зелени. Лондон был окрашен в тусклые серые и коричневые цвета. Чтобы подавить гудение в голове и боль в горле, Гай попытался вспомнить, как он бродил по довоенной Европе. Он вдруг понял, что тоскует по россыпям алых гибискусов, по трепетанию ярких крыльев бабочек. Вернувшись к столу, он положил пачку бумаг в портфель, запер кабинет и пошел пешком на Холланд-сквер.
В прихожей он задержался, чтобы просмотреть почту, скопившуюся на столике. Из гостиной его окликнула Элеонора, напоминая, что они идут в гости. Гай совершенно забыл об этом. Переодевшись в смокинг, он выпил таблетку аспирина.
Вечеринку с коктейлем — утомительное мероприятие, на котором приходится жонглировать бокалом и тарелкой и одновременно поддерживать вежливый разговор, — устроил коллега Гая, Уилфрид Кларк, который жил в Ричмонде. Среди гостей, по большей части врачей, бесцельно бродили рослые девицы, приглашенные, как предположил Гай, в качестве декорации. Гай ел мало, что решило проблему с тарелкой, но, переходя от гостя к гостю, он был не в состоянии вспомнить, о чем только что говорил.
— Доктор Невилл?
Гай, нашедший себе убежище в углу, рядом с высоким
— Меня зовут Джеймс Ричи. Я работаю ассистентом у доктора Барта.
Они пожали друг другу руки.
— Доктор Кларк сказал мне, что вы, как и я, учились в Эдинбурге, — сказал Ричи с шотландским акцентом. — А какая у вас специализация?
— Я — терапевт.
Гай протянул молодому человеку свой портсигар, но тот покачал головой.
— А я подумываю о том, чтобы стать педиатром. Понимаете, я планирую поехать в Африку. В Бельгийское Конго. Мой кузен, тоже доктор, работает там.
— Интересная мысль. — Гай с трудом сдержал кашель. — Хотите выпить? — спросил он, доставая бутылку, спрятанную под широкими листьями растения.
— Спасибо, я не пью.
— Совсем?
— Меня воспитали трезвенником, — слегка извиняющимся тоном пояснил Ричи. — Не обращайте на меня внимания, доктор Невилл, если хотите выпить.
— Нет, у меня и без того болит голова. Боюсь, подхватил простуду. А если к этому добавится еще и похмелье… — Он улыбнулся. — Мне надо отвлечься. Расскажите мне об Африке, доктор Ричи. Зачем вы туда едете? Чего хотите достичь? Ведь там такой тяжелый климат.
— Но там нужны врачи, доктор Невилл! Очень нужны. — Глаза Ричи сияли. — Многие дети умирают от болезней, которые легко поддаются лечению, — от кори, кишечных расстройств и прочего…
Слушая Джеймса Ричи, Гай снова почувствовал тоску по другой жизни — ту самую, которая уже подступала к нему сегодня, когда он смотрел из окна своего кабинета и вспоминал о Франции. Желание перемен было смутным, неясным, смешанным с разочарованием и беспокойством. Ричи рассказывал о передвижных госпиталях, о малярии, и на мгновение Гай забыл о том, что находится в душной, заполненной мебелью и людьми гостиной.
— Конечно, в Британии тоже не хватает врачей, — добавил в конце Ричи. — Хотя с появлением государственной службы здравоохранения кое-что начало меняться, вы согласны?
— У меня частная практика.
Гай заметил, как изменилось выражение лица молодого человека, и сердито подумал: «Не осуждай меня, черт побери, не осуждай».
Вскоре Ричи извинился и исчез в толпе. Гай, чувствуя себя все хуже, решил уйти. Элеонора предпочла остаться на вечеринке, заверив его, что друзья подбросят ее домой.
Шел дождь, и в темноте мокрая дорога блестела, как листья солодки. Гай ехал по лондонским улицам, а в памяти постоянно всплывали обрывки разговора с Джеймсом Ричи. «Там так нужны врачи, доктор Невилл… очень нужны».
Занятый мыслями об Африке, Гай едва успел заметить велосипедиста, который неожиданно, без предупреждающих огней, появился с боковой улицы. Фургон, который ехал впереди машины Гая, резко затормозил, пытаясь избежать столкновения. Раздался визг колес, лязг металла, звон разбитого стекла. Фургон развернуло поперек дороги. Гай крутанул рулевое колесо и нажал на тормоз. Колеса «ровера» въехали на бордюрный камень, и Гай стукнулся лбом о рулевую колонку.